Ира вытаращилась на него в недоумении. Неужели все дело только в этом? Она чуть было не расхохоталась. Вроде умный мужик… Поймав ее взгляд, он нахмурился, и затормозил слишком резко.
– Я задал тебе вопрос…
– Саш, ты что, серьезно? У тебя с математикой плохо или с головой? Я тебе срок назвала, кажется. Ты в это время в Китае был, и помнится, даже не звонил.
– Я умею считать. Но, может, ты врешь. Ты ведь способна на это.
– Нет, Саш… на такое неспособна. Я бы так с тобой не поступила, – посерьезнев, ответила Ира.
– Значит, точно?
– К сожалению. Или к счастью. А для тебя как?
– Для меня – к сожалению, – он припарковался у подъезда.
– Странно! Помнится, ты никогда не забывал об осторожности.
– Идиот был.
– Нет, правильно делал. Зачем нам нужно с малышом, чтобы ты без конца приставал к нам? А теперь ты полностью потеряешь ко мне интерес.
– Ты, как всегда, пряма и откровенна. Я отвечу тебе тем же. Я никогда не потеряю к тебе интерес. Но я не дурак, вижу – ты стала совсем чужая. Ты его очень любишь, да?
Ира, конечно, поняла, о ком он спрашивает. Но положила руку на живот и улыбнулась, прислушиваясь к своим ощущениям – малыш сразу, как будто в знак приветствия, брыкнул ногой.
– Да, – ответила она, – очень. Больше всех на свете.
Брюсов минуту молчал, опустив голову. Потом произнес:
– Ну, пусть хоть кто-то из нас будет счастлив.
Стараясь сдерживать слезы, Ира вылезла из машины. Глянула на освещенные окна: Дима уже дома, наверное, волнуется. Ирина ведь сказала, что отправляется к врачу, и на все звонки отвечала, что сидит пока в очереди. Саша тоже вышел и поднял голову вверх.
– Тебя ждут.
– Тебя тоже. Прощай, Саш…
Не отвечая, он развернулся и сел в машину, громко хлопнув дверцей. Мотор моментально взревел, и автомобиль растаял на дороге…
***
Дома оказался вовсе не Дима, а мама. Она привезла дочери очередную партию фруктов и таких нелюбимых молочных продуктов.
– Мам, зачем? – устало сопротивлялась Ирина. – Димка тащит эти фрукты, ты… Я что – бегемот, столько есть?
– Тебе надо кушать за двоих, – отрезала мать.
– Да врач наоборот говорит, что не надо поправляться!
– А где, кстати, Дима?
– Не знаю… – честно ответила Ира. – Собирался, вроде, сегодня приехать.
Мама посидела и уехала, а Ира легла спать. Все ее мысли были только о Брюсове. Она представляла, что малыш этот – их общий ребенок. «Прекрати! – сказала она себе. – Ты что, стала бы любить его больше? Это существо – все, что у тебя есть, так что не смей его обижать». Она была убеждена, что тот, кто сейчас мирно спит у нее в животе, все понимает и чувствует.
