Ждёт он и смотрит, как будто сейчас разрешится
Всё, что так мучает. Старец, однако, всё строже
Смотрит на эльфа и молвит: «Кого ты привёл мне?»
«Это невеста моя…» «Ты явился с невестой?
Разве невесту твою я не видел однажды?»
«Стать мне женой не смогла она. Клятву не взявши,
Дева Альне умерла. Я другой теперь должен.
Слово ей дал».
«Моё озеро – память эльфийцев,
Дай загляну в твою память… Я вижу, как слово
Трижды даёшь, но нигде я не вижу девицы —
Той, что сейчас предо мной. Что ты скажешь на это?»
Эльф так взволнован, торопится старцу ответить:
«Клятву давал я во сне, но она услыхала
И приняла, чтоб спасти меня…»
«Вот как? Прекрасно.
Клятву давал ты во сне – но кому, не припомнишь?»
«Верят глаза лишь тому, что пред ними. Очнулся
Я ото сна и другую увидел. Ошибка
Мне исцеленье несла…»
«Всё ли можно глазами
В мире увидеть? Похоже, не веришь ты правде,
Той, что незрима? Глаза, говоришь, не обманут?
Ладно, коль веришь глазам – так смотри же глазами!»
Старец исчез, а вода засияла, как ночью,
Звёзды горели так ярко, и вдруг расступились, —
Мостик он видит другой – словно в небе подвешен,
И на коленях Альне, и как будто бы снизу,
Смотрит Леир на неё, словно дно стало небом,
Мир опрокинулся. Дева Альне повторяет
Имя Леира стократ – точно так, как приснилось.
Так же одета, распущены волосы так же,
И говорит, задыхаясь: «Беру твоё слово!»
А на руке у неё разгорается светом
Странный сапфировый перстень – подарок от Зеиль?
И вспоминает Леир, что во сне он заметил
Перстень её – но не мог же он знать о подарке?!
Позже Маир рассказал, что случилось на свадьбе…
…Мелиэль рядом дрожит, она тоже всё видит.
Вот исчезает Альне, закрываются воды,
Старец опять перед ним. «О, скажи мне скорее! —
Эльф закричал. – Умоляю, не мучай – кто принял
Слово моё? Неужели Альне опоздала?»
«Смертная дева успела. А ты мне невесту
Снова приводишь. Достойно ль женатого мужа?» —
– Жёстко старик произносит.
«Ты спас мою душу!
Горько… жена умерла и меня не дождалась…
Должен был слушать я сердце и сразу же ехать
В Ригэн, к любимой, но клятву боялся нарушить!
Как умерла она – может, меня проклиная?
Или угасла, страдая, одна во вселенной?
Буду виновен всегда, но воскресла надежда:
Смертной я муж – значит, сам не бессмертен, и скоро
Муки закончатся. Пью я теперь утешенье,
Хоть и придётся испить мне всю чашу печали,
