Цепь, такая же, как на запястьях, сковывает и лодыжки. Кнут лежит на полу, возле маленьких ступней, повернутых так, что видны подошвы.
Это плетеный кожаный хлыст, похожий на те, с помощью которых дрессируют собак. Тонкий и мягкий, он утолщается и становится жестким, почти негнущимся, у основания, которое одновременно служит и рукоятью. Он образует на полу букву S — оба его конца изгибаются в противоположные стороны.
Снова нагая девушка, стоящая на коленях, но на сей раз прикованная цепью к кровати. Ее видно со спины. Щиколотки крепко связаны, но поскольку одна ступня лежит поверх другой, колени широко расставлены.
Руки тоже расставлены и подняты чуть выше головы — ладони почти вровень с белокурыми локонами. Локти слегка согнуты — правый немного сильнее, чем левый. Запястья с помощью тех же металлических цепочек прикованы к изогнутой верхней перекладине, венчающей железное изголовье кровати.
Торс и бедра совершенно прямые, но все тело слегка изогнуто вбок — вероятно, из-за усталости, вызванной такой позой, — отчего одно бедро кажется немного выпирающим. Голова наклонена к правому плечу и почти касается его.
Ягодицы исполосованы отчетливыми следами хлыста, которые с двух сторон пересекают разделяющую их бороздку. Следы выделяются сильнее или слабее в зависимости от силы ударов.
Изображение маленькой Энн, прикованной к кровати, стоящей на коленях в такой неудобной позе, становилось еще более трогательным из-за этих жестоких отметин, свидетельствующих о понесенном ею наказании. Позади нее черные железные завитки образовывали изящный узор, напоминающий арабески.
Обнаженная девушка привязана к колонне толстыми веревками. Она стоит лицом к зрителю, раздвинув ноги и подняв руки. На глазах — черная повязка. Рот ее открыт в крике или просто искажен жестокой болью.
Щиколотки крепко прижаты к подножию колонны справа и слева, на большом расстоянии друг от друга. Поэтому ноги довольно широко раздвинуты, а колени чуть согнуты. Руки вытянуты вверх и заломлены назад, так что видны только до локтей. Запястья, очевидно, связаны с другой стороны колонны.
Веревки глубоко врезались в тело. Одна проходит под правой подмышкой и поднимается с другой стороны к шее, полностью охватывая таким образом плечо. Другие обвивают руки и лодыжки, охватывают ноги под и над коленями, так что те оказываются плотно прижатыми к колонне и одновременно широко расставленными.
На измученном теле, чьи судорожные движения ясно указывают на попытки освободиться, — две глубокие раны, из которых обильно струится кровь.
