Женские церемонии | страница 2
Эта любовная история, как всякая другая, разворачивается между двумя персонажами. Но женский персонаж начинает раздваиваться: на ту, которая отдается, и ту, которая повелевает. Не в этом ли проявляется двойственность нашего странного пола, который отдается другому, но осознает лишь себя?
Да, наивны те мужчины, которые требуют, чтобы ими восхищались, в то время как по сути почти ничего собой не представляют. Женщина, как и они, восхищается лишь распростертым телом, то ласкаемым, то избиваемым, открытым для любых проявлений бесстыдства, но это тело — ее собственное. Мужчина же сохраняет свою целостность: он — тот верующий, который тщетно стремится слиться со своим божеством.
Женщина, напротив, одновременно восхищается собой со стороны, как верующая, и является предметом чужого восхищения и насилия. Ее снова и снова приносят в жертву, она снова и снова возрождается, и главное ее удовольствие заключается в том, чтобы посредством этой тонкой игры отражений созерцать свой собственный образ.
П. Р.
«Образ»
Посвящается Полин Реаж
Вечер у N
Тем летом я снова встретил Клэр — это произошло на дружеской вечеринке у N. на бульваре Монпарнас. Увидев ее, я больше всего поразился тому, как мало она изменилась, словно я простился с ней только вчера, тогда как мы не виделись года два или три, если не больше.
Она безо всякого удивления протянула мне руку и сказала просто: «Добрый вечер» — таким тоном, как если бы мы расстались накануне. Я ответил: «Добрый вечер, Клэр», — полагаю, тем же или почти тем же тоном.
Потом я увидел и других приглашенных и также пожал им руки. В большинстве своем это были люди, которых я привык встречать каждую неделю то здесь, то там, все в той или иной степени писатели и почитатели искусств. Со многими из них у меня были общие интересы и текущие дела, о которых мы довольно долго беседовали небольшими группками по мере появления и ухода новых гостей.
Всего собралось около тридцати человек, разошедшихся затем по трем смежным комнатам, выходившим окнами на бульвар. Кажется, был июнь или конец мая. Одно из окон было распахнуто настежь.
Когда я увидел Клэр, она стояла одна на балконе напротив открытой двери, прислонившись спиной к перилам. Она пристально смотрела вглубь комнаты, но не на меня. Я оглянулся, чтобы узнать, что она так внимательно изучает. Это оказалась группка из трех человек, стоявших недалеко от балконных дверей — двое молодых людей лет тридцати, которых я не знал, и очень молодая женщина или девушка, тоже мне незнакомая.
