Когда Миган пошла напролом, я сообразил, что недооценил ее желания увидеть наше поражение и крах.
– Ну же, ребята, это будет интересно. – Она стояла в нашем кабинете и раздражающе чирикала на своем австралийском, чтобы мы полнее прочувствовали себя допотопными англичашками-иммигрантами. Я так и не разобрался, участвовал в этом Сет или нет.
– Да, – протянул он от двери с выражением человека, который согласен, что надо куда-то двигаться, только вот непонятно куда.
Меня больше всего разозлило, что против нас использовали Догго, но, как кто-то выразился, это распахивало дверь во дворец новых возможностей.
– Хорошо, – согласился я, поднимаясь. – Догго, будем придумывать тебе новое имя.
Я почувствовал на себе взгляд Эди. Она смотрела на меня так, будто я окончательно спятил. Пес же, как и следовало ожидать, и ухом не повел на диване.
– Подтолкните-ка его, – предложил я Миган как можно невиннее, делая вид, что выключаю компьютер.
Она хлопнула в ладоши.
– Пошли, Догго!
Он не отозвался, и Миган попыталась приподнять его. Тут-то все и произошло.
– Он меня укусил! – завопила, отскакивая, Миган.
– Догго! Догго плохой! – Я осмотрел руку пострадавшей. – Немного прихватил зубами, и все. Не до крови.
– Немного? – Она пронзила пса взглядом. – Маленькое дерьмецо!
– Может, сейчас не время? – Я подпустил фальшивой любезности, и Миган не могла заподозрить, что я точно знал, чего она добивалась. Как ей было реагировать? Она недовольно проворчала что-то и ушла, уведя с собой Сета.
Я плюхнулся на диван рядом с псом и сунул ему собачью шоколадку.
– Это неправильно, – прокомментировала Эди.
– Что именно?
– Он поймет, что получил награду за то, что укусил Миган.
– Вы так считаете?
Когда вторая шоколадка скрылась в алчущей пасти Догго, Эди произнесла:
– Не знала, что вы злой.
– Самозащита, ваша честь. Она первая начала.
Это игра без правил. Если озарение приходит, то не важно откуда. К сожалению, сейчас оно никак не приходило.
Мы с Эди пережевывали все снова и снова. Некоторые идеи были неплохими, но ни одна не дотягивала до уровня. Даже Ральф, твердо веривший в нашу способность справиться с задачей, начал сомневаться. Он собрал у себя в кабинете «военный совет».
– Знаю, сколько ни щелкай кнутом, результата не будет.
– Но вы все-таки пошевелитесь, навострите свои чертовы лыжи, – добавил Тристан, вроде как пошутил.
Никто не сомневался, что фотографии работали отлично. Загадочные, привлекающие взгляд, слегка эротичные. Их успех целиком принадлежал Эди. Снимки взяли не из какой-нибудь фототеки. Постановщиком съемки являлась она, фотографировала она. У нее был набит глаз на такие вещи. Я подобным качеством не обладал, но в других научился замечать. Эди каким-то образом сумела придать сексуальность лосьону для полоскания рта. И что еще важнее, связать ассоциациями рекламируемый продукт с самым распространенным удовольствием – поцелуем. Есть люди, которым не нравится целоваться? Разве что монахини не особенные любительницы, но это не тот рынок, на какой направлена наша реклама.
