Продолжая держать Лотру за руку, Геверл начал ее не спеша раздевать. В самому деле, куда ему было спешить? Он-то ведь уже помочился. Мочевой пузырь у него был пустой и легкий.
— Но я же никуда не убегу, — умоляла его Лотра, стыдливо улыбаясь. — Я только на одну минуточку. Туда и обратно. В туалет.
Однако Геверл был неумолим. Закончив раздевать Лотру, он немножко пощупал ее в разных местах, затем разделся сам, повалил Лотру на спину, улегся на нее и придавил ей живот. Теперь мочевой пузырь Лотры испытывал давление не только изнутри, но и снаружи. Если раньше она не понимала, почему он помирает со смеху, то сейчас никак не могла взять в толк, почему он не дает ей сходить в туалет. Геверл же тем временем неторопливо изучил каждую часть ее тела, проверил, насколько менее гладкой и упругой стала ее кожа, медленно вставил в нее свой колбасообразный орган, подвигал им взад-вперед, вынул, перевернул Лотру, как блин на сковородке, на живот, поставил ее на колени и снова вошел в нее, теперь уже сзади.
Как блин, переворачиваемый и поджариваемый ленивым поваром, Лотра оказывалась то в одной позе, то в другой, и все это во имя какого-то сомнительного удовольствия, которое становилось все более и более сомнительным по мере того, как желание помочиться усиливалось. Геверл же, напротив, был очень доволен собой. Сначала пописал на дочку, теперь вставляет мамаше. Обеим сегодня суждено принять в себя одну из жидкостей, произведенных его телом. Геверл улыбнулся. Ему уже не хотелось хохотать, как раньше, но он по-прежнему был ужасно доволен.
«Сейчас, — думал он, — когда я вставляю ей сзади, она стоит на четвереньках и очень похожа на низенький столик в ее собственной гостиной. Осталось только поставить ей на спину тарелку с колбасой, соленые огурцы, хлеб с маслом, рюмку коньяка, повязать салфетку на шею — и можно будет отлично закусить на этом человекообразном столе, не прекращая при этом сексуальной активности». Он закрыл глаза и представил, как будет есть на спине у Лотры. «Надо, — подумал он, — положить также немного лука. Будет, конечно, вонять изо рта. Ну и что? Я же сейчас нахожусь не напротив рта, расположенного у Лотры на лице, а напротив плотно сжатого „рта“, расположенного на ее заднице. А этот „рот“ — хи-хи-хи, — похоже, тоже съел пару луковиц. А может быть — ха-ха-ха, — и что-нибудь еще…» Он не удержался и засмеялся вслух.
Лотра дернулась, пытаясь высвободиться, однако Геверл крепко держал ее за талию. Когда он охвачен страстью, руки у него становятся сильными. «Если бы руки у Лотры были сейчас свободными, — продолжал он прясть нить своих размышлений, глядя на стоящую под ним на четвереньках Лотру, — то, пока я закусываю и трахаю ее, она вполне могла бы вязать мне теплый свитер на зиму, хо-хо-хо-хо-хо…»
