– Конечно, подтверждаю. И жду с нетерпением.
– Вот и замечательно. Я пришлю за тобой машину? В половине седьмого? Или это слишком рано для ужина?
– Как мило с твоей стороны. А как прошел кастинг?
Он отключился, и, как выяснилось, ФБР тоже.
Оливия принялась мерить шагами комнату, репетируя:
– Добрый день. Это ФБР? Я просто хотела сообщить кое-что в связи с терактом в «Океан-отеле». Может быть, это всего лишь ложные подозрения, но прошу проверить человека по имени Пьер Феррамо и…
– Здравствуйте. Говорит Оливия Джоулз. Это ЦРУ? Соедините с отделом международного терроризма, пожалуйста. У меня срочная информация по поводу «Океан-отеля». Записывайте имя: Пьер Феррамо. Он араб, возможно, суданец…
Нет, она просто не могла это сделать. Она чувствовала себя так, словно надо идти на кастинг, а у нее начисто пропала мотивация. Она всего лишь Рэйчел Пиксли из Уорксопа с нелепыми фантазиями, и оператор лишь рассмеется и повесит трубку. Но в то же время Оливия испытывала странное удовольствие, чувствуя себя коварной и соблазнительной Мата Хари, заманивающей своего опасного любовника на свидание, чтобы сдать его спецслужбам, на которые работает.
В конце концов Оливия решила, что сейчас пойдет прогуляться с Кимберли и ее приятелями, а звонок в ФБР отложит на завтрашнее утро. Можно заказать завтрак в номер и оттянуться по полной.
Пьер Феррамо в зеленом берете делал заявление по каналу «Аль-Джазира».
– Эта мерзкая свинья к тому же из неверных. С таким жирным пузом нельзя жарить ее на гриле. В духовку ее!
Каким-то краешком сознания она уловила телефонный звонок. Кимберли Олфорд извлекла луковицу из низкого декольте и принялась резать ее, не забывая улыбаться в камеру. Из уголка рта у нее текла кровь. Телефон продолжал настойчиво звонить. Оливия, вынырнув из сна, нащупала в темноте трубку.
– Привет, Олвивия. Это Имоджин из «Elan». Тут редактор хочет с тобой поговорить.
Оливия включила свет, села в кровати, прикрыла грудь ночной рубашкой и пригладила волосы, дико озираясь. Салли Хокинс, редактор из «Elan». Да еще с утра пораньше. К тому же после ночного загула с Кимберли и ее друзьями – ну, вы представляете, как это было. Ужас, ужас!
– Переключаю. – В голосе Имоджин Оливия уловила неприятные секретарские нотки: «И не подумаю с тобой любезничать, потому что ты теперь в немилости у начальства».
– Оливия? – резко произнесла Салли Хокинс, всем своим тоном давая понять, какая она важная и занятая персона. – Прошу прощения за столь ранний звонок, но у нас тут на тебя жалоба.
