– Со мной все в порядке, спасибо.
– Как же случилось, что ты оказалась поблизости от того места, где произошел взрыв?
– Я же объяснила – отправилась на пробежку. Я люблю пробежаться по утрам. Захотелось получше разглядеть корабль. У тебя никого из знакомых на борту не было?
Она внимательно следила за его реакцией, словно детектив, наблюдающий за выражением лица скорбящего мужа, у которого похитили жену, чтобы понять, не он ли виновник похищения. Феррамо и глазом не моргнул.
– Слава богу, нет.
«А как насчет Уинстона? Твоего инструктора по дайвингу?»
– А у меня там были знакомые.
– Правда? – Он понизил голос и придвинулся ближе. – Сочувствую. Ты хорошо их знала?
– Нет. Но они мне очень нравились. Ты не знаешь, кто это сделал?
Ей показалось или на его лице действительно промелькнуло минутное замешательство после ее неожиданного вопроса?
– О причастности к взрыву заявили несколько террористических группировок, которые у всех на слуху. По почерку это, похоже, «Аль-Каида», но подождем результатов расследования. – Он осмотрел зал. – Впрочем, сейчас не время и не место это обсуждать. Ты здесь надолго?
Тут за его спиной возник один из ассистентов, помахивая кипой бумаг.
– Мистер Феррамо…
– Уже иду. – Даже голос его изменился, став вдруг резким, властным, с нотками пренебрежения.
Он повернулся к Оливии.
– Может, перенесем нашу встречу?
«Перр-ренесем на-ашу встр-речу» – это был отнюдь не французский акцент.
– Я задержусь здесь на несколько дней.
– Не будешь возражать, если мы поужинаем вместе? Может быть, завтра вечером?
– Э-э-э… Ну да, я…
– Вот и замечательно. Ты остановилась в этом отеле? Я тебе позвоню, и мы обо всем договоримся. А теперь позволь откланяться. Рад был тебя видеть. Да? – Он повернулся к парнишке, который с извиняющимся видом протягивал ему бумаги.
Оливия проследила, как, бегло просмотрев бумаги, он поднялся из-за стола и направился к сгоравшим от нетерпения участникам кастинга.
– Думаю, к четырем мы уже управимся. – Он вернул ассистенту бумаги. – Шукран. А потом еще раз соберемся, все обсудим и решим, кого оставить.
«Шукран»! Оливия опустила глаза, стараясь скрыть дрожь в руках, чтобы не выдать своего волнения. «Шукран» – это «спасибо» по-арабски!
– Отправляйся-ка домой, – настаивала Кейт из офиса в Лондоне. – Немедленно. Позвони в ФБР и садись на первый же самолет.
Оливия сидела, вся дрожа, на серебристом кресле-мешке, которое она прислонила к двери в свой номер.
– Помнишь, во время последнего разговора ты утверждала, что я делаю поспешные выводы.
