. Такую же позицию занимает М. Ю. Хмелева, которая полагает, что злоупотребление доверием имманентно обману, является основой возникновения заблуждения у потерпевшего, а потому не может рассматриваться в качестве способа совершения мошенничества. Отсюда обман является единственным способом совершения мошенничества. В соответствии с этим диспозицию ст. 159 УК РФ следует изложить следующим образом: «мошенничество, то есть хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана»
[49]. По нашему мнению, злоупотребление доверием так же, как и обман является самостоятельным способом мошеннических действий и характеризуется использованием виновным особых доверительных отношений, установившихся между ним и потерпевшим (например, знакомый убеждает собственника выдать ему доверенность на право продажи квартиры, деньги за которую не возвращает). Об этом особо отмечено в постановлении Пленума Верховного Суда РФ: «Злоупотребление доверием при мошенничестве заключается в использовании с корыстной целью доверительных отношений с владельцем имущества или иным лицом, уполномоченным принимать решения о передаче этого имущества третьим лицам. Доверие может быть обусловлено различными обстоятельствами, например, служебным положением лица либо личными или родственными отношениями лица с потерпевшим. Злоупотребление доверием также имеет место в случаях принятия на себя лицом обязательств при заведомом отсутствии у него намерения их выполнить с целью безвозмездного обращения в свою пользу или в пользу третьих лиц чужого имущества или приобретения права на него (например, получение физическим лицом кредита, аванса за выполнение работ, услуг, предоплаты за поставку товара, если оно не намеревалось возвращать долг или иным образом исполнять свои обязательства)»
[50].
Важным признаком объективной стороны следует признать наступившие вредные последствия. По поводу последствий преступного посягательства в науке уголовного права есть две позиции. Одни авторы полагают, беспоследственных преступлений не бывает. Другие ученые полагают, что последствия (вред, ущерб) присущи только преступлениям с материальным составом[51]. По нашему мнению, сторонники первой позиции определяют последствия в их социально-правовом значении, которое не влияет на квалификацию преступлений, а сторонники второй позиции ведут речь об уголовно-правовом понимании этого момента, который позволяет определять конструкцию состава преступления и момент его окончания
