Сперва вас ждет щенячий период, полный бессонных ночей, пачканых ковров, изжеванной обуви, изгрызенной мебели, радостных игр и невыразимо приятных объятий. Затем приходит черед дрессировки и завязывания дружеских отношений, когда в возрасте двух-трех лет ваша собака входит в период жизни, аналогичный человеческому подростковому. Вы так гордитесь, когда ваша собака начинает усваивать команды, понимать многие слова, когда она понимает, чего вы от нее хотите, и учится выполнять команды: подавать лапу, переворачиваться, целоваться. Тем не менее, по прошествии 10–12 лет собаки входят в свой старческий возраст, и ваше сердце начинает сжиматься, когда вы замечаете, что ваш любимец уже не так проворен, на морде появляется проседь, а глаза тускнеют. Уши его глохнут, и в глубине души вы чувствуете, что до того, когда перед вами встанет необходимость принести неизбежную жертву, осталось не так и много времени…
Я называю это неизбежной жертвой, потому что именно ею и является данное действие: вы принимаете решение пожертвовать любимым спутником жизни ради него же самого. Вы никогда не будете делать этого ради себя. Собаки, которых мы любим, становятся неотъемлемой частью наших сердец, так что, если вы любите свою собаку, вам будет неизмеримо тяжелее отпустить ее, чем ей – уйти. Если собаки не могут быть собаками, у них не остается ничего. Быть собакой – значит иметь острое зрение, слух и еще более острый нюх. Это значит радоваться еде, обществу других собак, возможности идти на запах и преследовать добычу, даже если это лишь имитация. Ваша собака не может коротать время за чтением книги или просмотром телепрограмм. Если она испытывает боль или дискомфорт, то не может послушать музыку или просто расслабиться, как это делаете вы, когда становитесь старше. Она не может найти утешение в тех же делах, что и вы, так что со страхом ожидаемый день, когда, борясь с последствиями травмы или внезапной острой болезнью, вы вынуждены будете принять роковое решение, неумолимо приближается. Нечестно поддерживать жизнь в несчастной собаке только потому, что вы не хотите испытывать боль расставания. Вы должны будете принять это решение – ради нее.
Печаль сменяется чувством вины, и вот вы уже задаете себе вопросы: «Правильно ли я поступил, прервав ее жизнь? Можно ли было сделать что-то другое?» Вы думаете: «Я не смогу сделать этого еще раз». В то же время – отсутствие дорогого друга и непременного спутника так тяжело пережить. Вы не можете даже помыслить о том, чтобы попытаться найти замену своему другу, потому что это было бы предательством с вашей стороны; тем не менее, когда вы приходите домой, вас встречает гулкая пустота, никто не выбегает вам навстречу, приветливо виляя хвостом, взволнованно тявкая… ни единого признака былого оживления, которое убеждало вас, что вы – превыше всех людей, самое горячо любимое создание в этом мире.
