Страна Ямато была покорена. В селении Касивара завоеватель утверждает свою резиденцию и основывает династию земных императоров Японии. Сто двадцать вторым потомком его, согласно официальной исторической традиции, является ныне царствующий японский император. Нисхождение Ниииги знаменует собою момент установления власти «небесных» властителей Японии; закрепление Дзимму в Ямато означает начало земных, уже вполне «человеческих» государей. Для первого события хронологической даты нет, для второго она уже дается: 660 год до нашей эры — начало «земной» истории японского народа.
Таковы три цикла мифов, приводимых Ясумаро. Нетрудно заметить, что каждый из них посвящен особой теме, охватывающей все перипетии повествования. Так, первый цикл описывает борьбу за власть на Небе, с двумя противопоставленными героями: Аматэрасу и Сусаноо; второй трактует такую же борьбу за власть уже над Землей, с двумя героями-противниками Такэ-мика-дзути и О-куни-нуси; третий цикл имеет предметом своего описания уже борьбу за власть на Земле, в которой противопоставлены Каму-Ямато и Нагасунэ-хико.
Эти три цикла в дальнейшем переходят уже в квазиисторическое повествование. Ясумаро упоминает четырех монархов древней Японии, ознаменовавших свое царствование каким-нибудь особым деянием, представляющим собою новую ступень в общем поступательном ходе страны по пути ее устроения.
Первым отмечается Судзин (96—29 гг. до н. э.), основавший святилище для хранения трех священных регалий — зеркала, меча и яшмы. Судзин выступает в ореоле особо вдохновленного сновидением устроителя японского национального культа.
Вторым упоминается Иинтоку (313—399), следивший за дымом над кровлями своих подданных, чтобы по его наличию или отсутствию определить, благоденствует ли его народ или нет, есть ли у него что готовить себе в пищу или же нет. Нинтоку слывет в Японии образцом милостивого и благостного монарха.
Несколько нарушая хронологический порядок, третьим выступает Сэйму (131—191), как устроитель государства, определивший границы, положивший начало правительственно-административному аппарату: ему приписывается учреждение должности государственного канцлера.
Четвертым оказывается Инкё (412—453), известный своими мероприятиями по упорядочению родового строя: он ввел строгое разделение своего народа по отдельным родам (удзи) и установил известные категории этих родов (кабанэ).
Нетрудно видеть, что своими лаконическими формулами Ясумаро обрисовывает действительно существенные, особенно с его точки зрения, этапы в развитии японского народа. Он отмечает прежде всего момент утверждения самих мистических основ благополучного существования верховной власти в Японии и вместе с ней всего государства,— установление государственного культа; он указывает на момент определения основного принципа этой власти — отеческое попечение государя-отца о своих подданных-детях; он говорит о моменте политического оформления нового строя в некое государство; и, наконец, он упоминает об окончательном упорядочении социального строя. Прочный культ, обращенный к предкам-родоначальникам; патриархальные устои верховной власти монарха; государственно-племенное обособление японского народа от всех прочих племен, живущих вокруг; сформировавшийся родовой быт внутри этого племени — такова весьма лаконически, но очень отчетливо нарисованная Ясумаро картина, картина Японии эпохи патриархальной монархии.
