– А где ты видел дрова в пустыне? – подъехал с наколкой Миша.
– Подойдём к пустыне, я покажу… – ответил Амин.
– И-га-га…
– Ты сразу, а то забудем, – сказал Слава.
– Ай, пристали. Как будто не знаете… Во-первых, пустыня – это вам не Сахара со сплошным песком. Пустыня – это необитаемая большая местность, это могут быть степи, это простор. Во-вторых, гора Синай, где производился порох, и где жил „бог“, могла быть лесистой. Это подтверждается текстом. К горе вообще никого не подпускали, это понятно. Там одного бедолагу поймали, как раз дрова у горы собирал. Жестоко убили. Гора должна была постоянно куриться. Показывать присутствие Бога. Но это как раз обжигали дрова, делали уголь. Понятно? Я могу назвать большинство случаев применения пороха Иофором. Все они связаны с уничтожением еврейских врагов и самих евреев… За исключением горы Синай: она в отдельных местах могла быть взорвана, чтобы спрятать любые следы ставки „бога“, производства пороха и других вещей. Кто не верит, тот может посетить гору, там должны ещё оставаться следы небольших воронок. Хотя, могли заровнять. Или время сгладило. Я там ещё не был.
– Очень хорошо. Я же говорил, что ты спец. Какое звание имел?
– До старшины, как все вы, не дорос, всего сержант…
– Благодарю тебя, товарищ сержант! Чего выбираешь, молоко или квас?
– Выбираю Миланку в жёны. Я же тоже зачёт сдаю вместо окупа…
Дед вошёл в кому. Яснее говоря, обалдел. Он туповато переводил взгляд с татарина на любимую внучку. Миланка была краснее мака. „Когда эт они успели?“ – хотел сказать его неразумный взгляд. Дед закряхтел и вздохнул – разум возвращался в глаза деда. Так-то. Кто-то предлагает дружбу, а сапёр всем нос утёр, сразу в жёны. По существу, то было первое предложение руки девушке. Значит, выросла. А ведь всё сопля была. Правда, головастая и с косой. Коса, как у сестёр, 17 сантиметров в обхвате у основания, и длиной больше метра. А ей 16 лет ещё нет.
– Да-к, чего ж ты. Сватайся по полной форме. Как эти… А то чуть старика не ранил, без объявления войны…
– Я бы посватался, да мне нельзя. Жених у неё уже есть. Прости меня, Миланушка, у меня вырвалось. Даже не знаю, как… Я пошутил… Возьму горшок молока… Или кваса…
– Во! Учитесь, старшины! Сапёр вам всем рты утёр! Перерыв. Отдыхайте. Миланка! Ну-к, иди ко мне…
* * *
Вырвавшееся признание Амина, пересказанное дедом всему роду, всех потрясло. Миланка была любимица не только деда, но и отца, и матери, и прадеда, да что перечислять, все любили Миланку. За красоту, за доброту, за талант поэтессы. Что делать? „А ничего не делать, – успокоил всех дед. – Мала годами. Выдумала себе жениха и пусть пока с ним в мыслях общается. И этот… Посмотрим, как поведёт себя дальше“. А „этот“ пел на работе грустную песню Хади Тахташа: „Мария! Не осталась ты со мной! Нас разлучили! Вместе быть нам не дали! Нас разделили каменной стеной национальность, вероисповеданье“! Тяжело парню… Амин никак себя дальше не вёл. Так же был рядом с Миланкой, но к косе уже не притрагивался. В речах был ровен, благоразумен. Видимо, взял себя в крепкие руки. Очевидность взяла своё. И Михаил сначала мылился на Миланку. Но убедил себя, что долго ждать, когда девочка школу закончит, да когда в институт поступит, да когда… А потом нашёл рядом. И выросла, и заканчивает, и красавица из красавиц. По всей вероятности, ход мыслей Амина был приблизительно тот же. К тому же, ему нужнее татарочка… И много других мыслей, похожих на русские, на татарские, на чувашские и на другие. Короче, отступился татарин. А зря. Наши не отказали бы, согласись с Амином сама Миланка. Наши – хорошее слово. Наши – это родня. Наши – это свои, сельские, покровские. Наши – это земляки, борские, самарские. Наши – свои сотрудники из учреждения, свои команды, своя армия, свои российские граждане и т. д. Некоторых интеллигентов коробит, когда употребляется слово „наши“, дескать, неграмотно, примитивно сказано. Конечно, говорить нужно грамотно. Но… Для нас слово „наши“ – это гарантия надёжности, пристанище, надежда, свои и своё. Наши пустят. Наши не предадут. Предают не наши… Так вот, наши бы Амину не отказали, потому что таких парней среди татар поискать. И среди русских таких не больно-то много. Хороший был бы наш зять. Но отказался так отказался. Не судьба.
