Вечером в дверь опять постучали. Лесовик и Болотник переглянулись, гость пожал плечами и быстренько спрятался под стол, шепча:
– Извини, брат-лесовик, у меня мурашки, могу испугать твоих гостей…
– Кто там? – вежливо спросил Муся.
– Дык, я, Гмыз! – брюзжа из-за двери, ответил незнакомый голос.
– Кто? – переспросил Муся и по голосу нового гостя понял, что компания болотного шута – ещё не самое плохое общество.
– Гмыз, со Степного хутора! Хватит меня дурить, сами сперва зовёте, а теперь не признаете и даже дверь не открываете! – раздалось недовольное ворчание из-за двери. – Могу и сломать, ещё пожалеете.
– Не надо ничего портить!
Отпирая замок, Муся всё же поинтересовался:
– А кто вас приглашал ко мне, многоуважаемый Гмыз с неизвестного мне Степного хутора?
– Да вон тот, носом его чую, – сказал вошедший незнакомец с соломенными волосами и ткнул пальцем в сторону удивлённого Болотника, выглянувшего из-под стола. – Намедни-то Болотный меня целую ночь убалтывал. Так я разом своих лошадок снарядил, починил возок и прямо сюда.
– Каких лошадок, какой возок? – недоуменно спросил Муся, бросая взор то на Болотника, то на Гмыза.
– Да каких лошадок, обычных, наших гмызских. Да вон они пасутся здесь рядышком, а телегу я пристроил под кустом бузины, она там никому не помешает.
– Что же я натворил? Что же я натворил? – стал сам у себя спрашивать Болотник и, обхватив руками голову, заплакал. – Ну ничего не помню! Зачем я этого шута соломенного сюда притащил – не знаю. Не слушай его, Муся, у него в ушах рыжая шерсть растёт!
Муся прикрыл дверь, и в домике воцарилась гробовая тишина. От последнего гостя резко пахло лошадками и ещё чем-то неведанным. Краснолицый Гмыз разгладил взлохмаченные бакенбарды, поправил соломенную шляпу на заросшей голове и заводил носом, больше похожим на утиный клюв, по сторонам. В абсолютной тишине он неожиданно изрек:
– Дык, я помню, куда собирались-то! Да вроде за кладом мы намыливались-то.
– За чем? – спросил Муся. – За-а каким ещё кладом?
– Сходить за сокровищами позвал меня Болотник, иначе, сказал, всем будет хуже, и ещё шёпотом на ухо… ну про Змея Горыныча и всё такое…
– Какой ещё Змей Горыныч? – поинтересовался Муся и окинул взглядом лица гостей.
– Да известно какой – злой и огненный. Летает и всех жжет, то есть палит до углей и чёрного пепла… – разъяснил Болотник, и тут он наконец-то начал смекать…
Муся от возмущения грохнулся с табуретки на пол и пришел в себя только через несколько минут. Болотник положил ему на лоб мокрое полотенце и дал понюхать березового скипидара. Рядом стоял Гмыз и, недовольно щурясь, не сводил глаз с лесовика. Через пару минут, хорошенько рассмотрев боровика, он повернулся к Болотнику и изрёк:
