Я прислонился спиной к каменной стенке. Яга, не чинясь, присела прямо на пол в уголке, вытянув ноги в дорожных лаптях. Митя поочерёдно посмотрел на меня, на неё, подёргал решётку (надёжная ли?), пнул плечом дверь, через которую мы вошли (крепка ли?), убедился, что силой тут не взять, и начал приставать с глупостями. В смысле с вопросами, но в его случае это, как правило, одно и то же.
— Это что ж, мы теперича в плену, а не в гостях, получается? А что он там непонятное про казнь лютую на заре придумывал? Я ить категорически возражать буду! Нет такого закону, чтоб преступники над честной милицией верх брали, верно, Никита Иванович? Чего молчите, пугаете сироту деревенскую...
Видя, что ничего вразумительного от меня ждать не приходится, Митя бросился с тем же к моей домохозяйке:
— Бабуленька-ягуленька, уж сотворите такую милость, избавьте меня от злой смерти образом расчудесным! Заставьте по гроб жизни за вас Богу молиться. А не то двор более мести не стану и за котом прибирать! Ишь, нашли самого молодого...
— Митенька, — ласково откликнулась бабка, — отвались в сторону, не то башку откушу.
— А не посмеете при Никите Ивановиче...
Яга так страшно цыкнула зубом, что двухметровый балабол мигом нашёл себе уголок и уселся там по древнерусскому обычаю — «повесив буйну голову ниже плеч». Я же рискнул подойти к бабке.
— Есть идеи?
— Мыслишка имеется, — туманно откликнулась она.
— Превратить Митю в петуха, чтоб он здесь всех матерно обкукарекал?
— Не пройдёт, соколик. Я и двух слов в заклинании связать не успею, как Кощеюшка здесь будет. Слыхал, поди, его предупреждение?
— Естественно.
— Так вот, супротив него я ровно кошка домашняя супротив медведя-шатуна, — честно признала Яга. — И нет нам отсель выходу, ежели тока-а...
— Мм...?! — многозначительным мычанием уточнил я.
Ответ пришёл с другой стороны запертой двери, и не от Бабы-яги.
— Живы ли, аспиды милицейские?
Дьяк! Мать его за ногу, да кто бы поверил, что неугомонный гражданин Груздев будет послушно сидеть в избушке на курьих ножках и никуда не попытается влезть?!
Дьяка Фильку надо знать! Без него у нас в Лукошкине ни одно дело не обходится, ни хорошее, ни плохое. Если помните, даже на каникулах в деревне он нас нашёл! Оказывается, в любом расследовании можно обойтись без кого угодно — без Еремеева, без царя, без бояр, но не без дьяка!
— Живы! — бодро откликнулась Яга. — А вот не сподобитесь ли дверь открыть?
— Недопонял. Вы заперты ли? Дык энто ж радость-то какая, милость господня!
