Само дело уже давно вышло за рамки обычного милицейского расследования, но обратиться за помощью мне было абсолютно не к кому. Времени на объявление мобилизации нет, да никто в здравом уме и не пойдёт биться с огромным летающим звероящером. Знакомых Никит Кожемяк у меня в Лукошкине не было, а верные еремеевцы с пищалями сейчас далеко-далёко...
Отравить его по примеру пастушка из польской сказки про краковского дракона тоже не получится. Дохлую овцу, начинённую всякой дрянью, наш уважающий себя Змей Горыныч есть не станет, да и пребывает он сейчас в человеческом образе. Сидит себе, греется у камина, попивая виски или коньяк, а мы мёрзнем в холодном осеннем лесу, размышляя о... о... о?!
— Почему у него во всех комнатах так натоплено? — пробормотал я, кусая нижнюю губу. — И одет он всегда в камзол из хорошей толстой ткани. Ни сквозняков, ни вытяжек, ни вентиляторов. Неужели мёрзнет всё время?
Точно! Ведь змеи очень теплолюбивые существа. В холодное время они ленивы и медлительны, а зимой даже впадают в спячку...
— Так вот почему во всех легендах и мифах о Змее Горыныче он всегда нападает летом или ранней осенью. Сжигает города, палит урожай, запасается девицами на зиму. В морозы они греют его в постели, а по весне он съедает несчастных, чтобы вновь заняться разбоем и любовными приключениями!
Я встал, выпрямил спину и посмотрел на высящийся за деревьями замок. Чёрная громада выделялась на фоне звёздного неба, как силуэт космического корабля каких-нибудь злобных инопланетных завоевателей....
— Так вот чего вы боитесь, гражданин фон Дракхен. Ну-ну, а ведь, помнится, было у меня в своё время одно небесполезное знакомство. И дед тогда прямым текстом сказал, что всегда будет рад помочь милиции. Время пришло, дедушка...
Я забыл о том, что голоден, что давно не спал, что получил кучу синяков и меня чуть не съели. Холодный расчёт и трезвая логика — вот главное оружие милиционера.
— Опергруппа, на выезд!
Угу, как же...
Младший сотрудник нашего отделения категорически отказывался просыпаться. Конечно, он сегодня набегался, наигрался на свежем воздухе, устал, естественно. Хотя если подумать...
— Митя, вставай, обедать пора, — тихо прошептал я в пушистое ухо волка.
Один миг, и всклоченная серая зверюга уже стояла на ногах, вертя хвостом, как пропеллером, и жадно принюхиваясь.
— Ась? Что? Дык я завсегда готов, Никита Иванович, отец родной!
Я ободряюще улыбнулся ему и потрепал по холке.
— Тык вы энто чё? Шутить изволили?! А ежели я вас за таковые безобразия возьму да и съем?
