— Боюсь представить...
— И не надейся, — сухо обрезал я. — Садитесь, Василиса, как вас там по батюшке, не важно, едем!
Митяй перестал валять дурака, встал на все четыре лапы и подставил спину. Царевна села первой, я сзади, и мы втроём слабенькой пародией на знаменитую картину Васнецова неспешно двинули вдоль забора.
Не буду врать, что серый волк пошёл с двойной ношей вприпрыжку и не кряхтя, но в целом как-то справлялся. Царевна мурлыкала себе под нос что-то блатное-хороводное типа:
— «Моя невеста, ты моя невеста! И если честно, мне с тобою так...»
Я обнимал её за талию, стараясь не особенно прижиматься, но, честно говоря, от неё было тепло, как от печки. С учётом предрассветного холода это даже приятно. Не поймите меня превратно.
Собственно, вокруг давно светло, хотя само солнце над горизонтом ещё не встало. За нашей спиной запели никодимовские петухи, им тут же ответили, словно на спор, те же крикливые пернатые будильники со двора царя Тимура. Это крепкое куриное братство всех времён и народов, и фиг его перешибёшь или поменяешь. Люди могут изменять друг другу, а петухи солнцу — нет...
Ночь прошла без сна, но, видимо, адреналин бил ключом, так что я не чувствовал ни усталости, ни желания спать. Только бьющий ток крови в висках. В конце концов, сегодня я впервые украл девушку. Такие поступки — большая редкость для скромного участкового из Лукошкина.
Но продолжать не будем, перейдём к товарообмену. Господи, чем мне вообще приходится заниматься...
Вернусь, уволю сам себя за действия, не соответствующие высокому званию сотрудника милиции! Честное слово! Хотя, возможно, я погорячился...
К моему немалому удивлению, нас никто не преследовал. То ли не проснулись ещё, то ли Василиса Прекрасная не так уж и была нужна своему драгоценному батюшке. Обсудить эту тему с самой царевной не получилось просто из-за нехватки времени. В том смысле, что времени на разговоры просто не было, мы прибыли...
— Привёз? Где? Вот эта? — с ходу приветствовал нас лысеющий царь Тимур, высунувшийся из окна в ночном колпаке, но бодрый, как неврастеник.
— Нравится?
— Нравится! В моём вкусе! Ведите красавицу в терем, свадьбу обсуждать будем. Вам особое приглашение надо?
— Нет, — деликатно откашлялся я. — Нам нужно другое. Лошадь. Точнее, конь златогривый, как договаривались.
— Вывести им коня! А царевну мне! Сюда! Всю! Целоваться-миловаться! — упивался радостью тощий государь пяти дворов и одного терема.
Однако в презрительном взоре обширной Василисы Прекрасной ответного энтузиазма не наблюдалось. Ворота распахнулись, двое заспанных холопов вывели под уздцы того самого горделивого красавца с золотым отливом гривы.
