Затем нахлынули замешательство, тревога и смятение. «Почему она рассказывает мне об этом?» — безмолвно спросила меня лейтенант.
— Кое о чем поговаривают, лейтенант, — сказала Дэнз Ай. — Возможно, вы слышали.
— Все время о чем-то поговаривают, — согласилась лейтенант Оун, и ответ был настолько шаблонным, что мне даже не пришлось переводить, она могла сказать это на местном диалекте. — Как еще людям проводить время?
Дэнз Ай жестом выразила согласие с этим общим местом. Терпение лейтенанта Оун подошло к концу, и она перешла в прямую атаку.
— Их могли положить туда перед аннексией.
Дэнз Ай отрицательно повела левой рукой.
— Месяц назад их там не было.
«Кто-то нашел спрятанное еще до аннексии оружие и перенес его туда?» — безмолвно спросила меня лейтенант Оун. Вслух она задала вопрос:
— Когда люди беседуют, они упоминают о появлении дюжины винтовок под водой в запретной зоне?
— Такие винтовки бесполезны против вас. — Из-за нашей брони, вот что Дэнз Ай имела в виду. Радчаайская броня — это, по существу, непроницаемый силовой щит. Я могла развернуть свой мысленным усилием, как только пожелаю. Устройство, которое его генерирует, имплантировано каждому из моих сегментов, есть оно и у лейтенанта Оун, но внешнее. Оно не делает нас совершенно неуязвимыми, и в бою мы иногда носим под ним настоящую броню, облегченную и на шарнирах, которая прикрывает голову, конечности и торс, но даже без этого пара винтовок не причинит особого вреда никому из нас.
— Тогда для кого предназначены эти винтовки? — спросила лейтенант Оун.
Дэнз Ай задумалась, нахмурившись и покусывая губу, а потом сказала:
— Танмайнды больше походят на радчааи, чем мы.
— Гражданин, — произнесла лейтенант Оун, преднамеренно сделав заметное ударение на этом слове, которое, собственно, является первым значением слова радчааи, — если бы мы собирались кого-нибудь застрелить, мы бы уже это сделали. — «Уже сделали на самом деле». — Нам не нужны тайные запасы оружия.
— Поэтому я и пришла, — сказала Дэнз Ай эмоционально, словно объясняя нечто ребенку в очень простых выражениях. — Когда вы убиваете человека, вы говорите почему и не оправдываетесь. Таковы радчааи. Но когда орсианцев убивали раньше, до того как вы пришли, в верхнем городе всегда заботились об оправдании. Когда там хотели кого-то убить, — стала объяснять она в ответ на непонимание и потрясение лейтенанта Оун, — они не говорили: «Ты доставляешь нам неприятности, и мы хотим, чтобы ты исчез», — а потом стреляли. Они говорили: «Мы всего лишь защищаемся», — а после того как человек умер, обыскивали тело или дом и находили оружие или уличающие послания.
