Черная пурга | страница 2

По радио туристов пригласили в ресторан на завтрак. За столом собрались люди разных возрастов, незнакомые друг с другом. После завтрака руководитель туристической группы, представившаяся Ириной Александровной, предложила каждому коротко рассказать о себе. Я слушал невнимательно. Меня не интересовали биографии туристов. Мне хотелось скорее увидеть места, в которых жил полвека тому назад, узнать, какие изменения произошли за этот срок. Мое внимание, однако, привлек рассказ симпатичной стройной женщины в белой кофточке и белых брюках.

В детстве Глафира Александровна Грудзинская проживала в Заполярье и хотела, как и я, посмотреть знакомые места. За ужином выяснилось, что она замечательно поет. Каждый вечер посетители ресторана задерживались и наслаждались ее прекрасным голосом. Мы познакомились, и она каждый день рассказывала мне кусочек своей жизни и жизни своих предков. Судьба рода Грудзинских во многом типична для жителей России моего поколения и зависела от исторических событий, происходящих в стране. Меня тронуло ее детство, проведенное в детских домах на берегах Енисея. Я не мог не написать об этом.

В тот год декабрь выдался снежным. По лесной дороге мелкой рысью трусила лошадь, запряженная в сани, нагруженные стопой коровьих шкур. Перед шкурами на охапке соломы в овчинном полушубке сидела молодая женщина – Миля Грудзинская. Ее голова, повязанная шерстяным платком, покачивалась и склонялась в дреме. Она опустила вожжи, предоставив лошади свободу. По обе стороны дороги лежали сугробы, и лошадь не могла свернуть с накатанного пути. День клонился к исходу, небо заволокло темными тучами, в лесу стоял полумрак.

Внезапно лошадь дернула сани и понеслась во всю прыть. От внезапного рывка Миля ударилась спиной о шкуры. Ее дремота мгновенно улетучилась. Оглянувшись назад, увидела стаю волков, мчавшихся по дороге. Она ухватилась руками за сани, чтобы не вывалиться на поворотах. Ее охватил страх. «Только бы не догнали», – думала она. Один волк вырвался вперед и стал приближаться к саням. Вот он поравнялся с санями, намереваясь догнать лошадь и вцепиться в нее. Миля видела его раскрытую пасть с красным языком и белыми зубами. От его сосредоточенных глаз веяло ужасом. Она пожалела, что никогда не брала с собой кнут. Сейчас можно было бы хлестнуть по серой голове зверя и не дать ему возможности догнать лошадь. Миля попыталась поднять верхнюю шкуру и ударить ею волка. Шкура оказалась твердой и тяжелой как железо. Тогда она столкнула шкуру под ноги хищнику. Он споткнулся и кубарем покатился по дороге. Подоспевшая стая сгрудилась около него. Волки рвали сброшенную шкуру или раненого собрата. Воспитанная в комсомоле, Миля не верила в Бога, но в экстремальной ситуации вспомнила о нем и прошептала: «Господи, помоги лошади уйти от погони…»