Но он был неумолим.
— Не могу, Мариэтта. Это вы чересчур себя жалеете. Вас прислали сюда, чтоб поправить здоровье. Никто не обещал уладить все семейные неурядицы или устроить вам внеочередной шикарный отпуск. Вы немного отдохнули, оправились и вполне способны вернуться к своим обязанностям. Сыновья нуждаются в матери. У вас хорошая крепкая семья. В коллеже все сложнее, согласен. Но и тут важней всего изменить свое отношение к происходящему. Проявите немного такта, гибкости, что ли. Не забывайте, что вы преподавали двадцать лет подряд, не давая себе поблажек, и до последнего времени прекрасно справлялись. Честно говоря, я за вас абсолютно спокоен.
— Ах, вы спокойны! Рада это слышать! — Меня бросило в жар от возмущения. — Но предупреждаю, доктор, на самом деле я бомба, которая может взорваться в любую минуту. Я за себя не отвечаю. И ответственность в случае будущей катастрофы ляжет на вас!
Тут врач призадумался. Принялся нервно грызть шариковую ручку. Мои слова пришлись ему не по вкусу. Наконец-то удалось до него достучаться. Ответственность — то еще пугало. Все ее сторонятся. Психиатр нахмурился сильней. «Возможно, эта припадочная просто водит меня за нос. Однако случай с Зебрански — не пустяк. Ученик мог отправиться на тот свет. Что, если она опять станет буйной?»
— Ладно, так и быть, — сдался он. — Вы пока возвращайтесь в палату, после поговорим. Посмотрим, что можно сделать. Не так-то просто устроить вас куда-нибудь сейчас, когда мест катастрофически не хватает. С другой стороны, ваш муж — политический деятель, у него обширный связи. Попробую с ним созвониться. Что-нибудь придумаем.
Я не стала возражать. Ничего не поделаешь, мы живем на разных планетах. Хоть Шарлю звоните, хоть президенту, если вам неймется, мне все равно. Только оставьте меня в покое. Не выгоняйте, не трогайте.
В тот же вечер доктор заглянул ко мне перед тем, как уехать домой.
— Похоже, мы нашли решение. — Он вздохнул с облегчением и продолжил: — Вскоре получим окончательный ответ. Но даже в случае отказа я постараюсь продержать вас здесь еще неделю.
Несколько дней прошло в томительном ожидании. Напрасно я пыталась расслабиться, насладиться прогулкой по знакомым аллеям парка, любоваться деревьями, кустами, дроздами — все впустую. Мне никак не удавалось отвлечься от навязчивых образов: узких коридоров коллежа, скользких бежевых плиток кухни, темных углов прихожей, удушливой безнадежности нашего с Шарлем брака.
