. Ну а теперь представьте себе американского родственника, который оставляет Раймондо Куакилья триста миллионов, три-ста… представили?
ДЖЕННАРО. Представил.
КУВЬЕЛЛО. Теперь представьте себе нотариуса, который идет с этим сообщением к Куакилья. Я говорю ему: ради Бога, осторожнее! Называйте цифру не сразу! А этот болван возьми и ляпни сразу! Дон Раймондо, понятно, падает как подкошенный и больше уже не встает, хотя и хохочет: ха-ха-ха … Дон Дженна, это прямо-таки жуть. Он хохочет и по сию пору, сомкнуть челюсти он уже не мог. Помер, но хохот так и застыл на его лице. Пройдоха монах никак не хотел напутствовать его. Это еще как — говорил он — этот тип хохочет мне в лицо, а я должен давать ему отпущение?
ДЖЕННАРО. А вдова Куакилья плачет?
КУВЬЕЛЛО. Черта лысого! Пыталась заплакать, да не смогла. Хохочет! Вся в слезах, а живот надрывает от смеха. Клянусь вам, такого я и в кино не видел!
ДЖЕННАРО. Боже, чего только не случается на белом свете!
КУВЬЕЛЛО. А где дон Эдуардо? Тут надо спешить.
ДЖЕННАРО. К сожалению, дон Эдуардо в настоящее время решительно недоступен…
КУВЬЕЛЛО. Куда-нибудь ушел?
ДЖЕННАРО пальцем показывает на соседнее помещение.
Так мадам все же решились?
ДЖЕННАРО. Да, час тому назад. Эх, Кувьелло, госпожа Каммарота редчайшая женщина. Когда скончался ее супруг, она сказала: три месяца полного траура. И вот три месяца ее никто не видел и никто не слышал. Все почтительнейшие звонки дона Эдуардо оставались без ответа.
КУВЬЕЛЛО. Вы думаете, что она и в самом деле была безутешна?
ДЖЕННАРО. Кто ее знает! Женское сердце — тот же бездонный колодезь.
КУВЬЕЛЛО. Как вы сказали?
ДЖЕННАРО. Не я, Шатобриан.
КУВЬЕЛЛО. Но отчего же все-таки умер дон Джачинто?
ДЖЕННАРО. Заражение крови, знаешь…
КУВЬЕЛЛО. Грибы?
ДЖЕННАРО. Может, и грибы. Ведь микробы это те же грибы, только невидимые… Кстати, наш долг воздвигнуть этим микробам памятник! Страшно подумать, сколькими вдовами они нас одарили.
КУВЬЕЛЛО. Бедняжки… Из объятий мужей попадают в объятия фирмы Палумбо!
Последние слова Кувьелло слышит ЭДУАРДО, вошедший в этот момент в комнату.
ЭДУАРДО. Кувьелло, кого ты обзываешь бедняжками? Уж не вдов ли? Ты не понимаешь, что говоришь! Бог мой, да знаешь ли ты, что такое вдова? Вдова — это раса из рас. Можно подумать, что природа только и трудилась, что на вдов. Вдова — это пчелиная матка всего сущего. Ты думаешь, что вдовы умирают? Как бы не так! Вот скажи, кому принадлежит Америка, самое что ни на есть могущественное государство? Трестам? Банкам? Форду?.. Фига! Она принадлежит вдовам. Сегодня дона Грациелла Каммарато — это моя Америка!
