Роберта. Почему нет? Вы же видите, что случилось с вами.
Входит сэр Джильберт,
Сэр Джильберт, мы обсуждаем с Ивонной вопрос, не безопасно ли мне оставаться с вами наедине в такое позднее время?
Сэр Джильберт. Надеюсь, вы ответили решительным «нет»?
Ивонна(со злорадством). Она ответила, что вы слишком стары для нее. Спокойной ночи. (Поспешно уходит.)
Сэр Джильберт. Я категорически протестую. Вы заявили, что я слишком стар?
Роберта. Наоборот, я сказала, что, по-видимому, я слишком стара для вас.
Сэр Джильберт. Неправда, но это уже лучше. Какая отвратительная женщина! Даже не верится, что она француженка.
Роберта. Да она вовсе не француженка, она бельгийка, а родилась в Каире.
Сэр Джильберт. Хорошо. Какие новости?
Роберта. Они были здесь вчетвером: Ивонна, Берт, Симеон, Траут и изрядно подвыпивший Парсонс. Я забралась туда через окно, чтобы убедиться, можно ли это сделать, а затем открыла дверь как раз вовремя: в комнату хотел войти Парсонс. Видимо, он собирался украсть что-нибудь из ценностей.
Сэр Джильберт(усаживается и закуривает сигарету). Парсонс мерзавец!
Роберта. Парсонс терпеть меня не может, он так прямо заявил и при этом свирепо посмотрел на меня.
Сэр Джильберт. Он грязный тип, всегда и был таким.
Роберта. Зачем же вы тогда его наняли?
Сэр Джильберт. Жена его — хорошая кухарка, а он, когда вел себя прилично, был неплохим камердинером. Я человек, у которого должны быть слуги, а сейчас их очень трудно найти, тем более что я часто задерживаю выплату жалованья. Я знал о судимости Парсонса, и это несколько помогало мне держать его в руках.
Роберта. Ведь у вас самого были маленькие неприятности…
Сэр Джильберт. А… понимаю, вы намекаете… гм… на тот инцидент в Британском музее?
Роберта. А разве были еще другие?
Сэр Джильберт. Что вы! Конечно, нет!
Роберта. Что заставило вас броситься на эту Девчонку? Вы не производите впечатления человека, который может потерять голову и поставить себя в смешное положение.
Сэр Джильберт. Вы так думаете, да? Спасибо, дорогая. Но в тот день все было против меня. Начать с того, что это был один из тех мрачных лондонских дней, когда вам начинает казаться, что ничего приятного в жизни больше не будет. Я бродил в одиночестве по залам музея, пока не начал себя чувствовать так, словно на нашей планете вообще прекратилась жизнь. Я нашел ее среди ассирийских чудовищ — маленькую, очаровательную провинциалку, пухленькую, с розовыми щечками и широко раскрытыми карими глазами… застенчивую и неуверенную, этакую Гретхен… Меня страшно поразило, что она подняла крик.
