ХАБИХТ. К моему великому прискорбию, да. Но поверьте мне — не по моей вине! Ах, значит, вы сегодня там не были… Жаль, жаль… Жаль тоже, что выслушиваете сплетни… (Резко и деловито.) Как дела дома? Хозяйство скоро будет выплачен не так ли? Как здоровье хозяина?
МАРГАРИТА. Спасибо…
ХАБИХТ(долго смотрит на Маргариту). Эзертеву в свое время крупно повезло. Даже теперь, Маргарита, я не могу этого отрицать. Единственная дочь самого состоятельного хозяина волости против воли родителей выходит за… не очень богатого молодого хозяина с не выплаченным домом… Надо мне сказать, хотя и с некоторой грустью, я очень уважал вас за такой поступок.
МАРГАРИТА. Спасибо…
ХАБИХТ. Как молодое поколение? Один сын, если не ошибаюсь, у вас студент?
МАРГАРИТА. Да… Да, да… В Тербате…
ХАБИХТ. Да, да… (Подходит к окну, долго всматривается в темноту, как бы про себя говорит обеим хорошо известные строки.)
И ты? Что пригнало тебя сюда?
Мне жалость сердце стиснуло до боли!
Что ищешь тут? Душа скорбит! Во власть красы попала?
О, бедный Фауст!
Не узнаю я тебя!
Это чары, что замедлили мой путь?
Следующие пять строк он говорит еле слышно, пока опять слышим его голос.
Ты, муж великий, гордыню свою бы погубил!
Если, попав под её власть, припал бы к ее ногам!
МАРГАРИТА(тихо, как бы про себя, с горькой усмешкой).
Я бедное дитя, кто даст мне род высокий?
Господин все это говорил мне лишь из любезности.
Эти драгоценности не мои, совсем нет… Не мои…
(Вдруг выпрямилась.) Барон, господин! В следующее воскресенье не опоздаете! Мгновения, сладострастья полны, ожидают господина барона, посматривая на голые задницы простых баб и стариков… Латышский крестьянин ведь всегда готов усладить своего господина… Спокойной ночи! (Гордо выпрямившись но, соблюдая приличия, уходит.)
Барон Хабихт, неприятно пораженный, с минуты стоит как пригвожденный, со все возрастающей злобой чувствует, что надо что-то предпринять, тем не мене завладевает собой, и уже с кажущимся спокойствием и застывшим взглядом смотрит в темное окно.
Тихо появляется камердинер Рец.
РЕЦ. Ваше сиятельство, барон, приглашается на ужин!
ХАБИХТ. Добро, Рец. (Через минуту, все еще глядя в темное окно.) Как года меняют человека, Рец! Ты помнишь ее — Маргариту?
РЕЦ. Помню, ваше сиятельство!
ХАБИХТ. А теперь… Одни морщины на лице, прямо как борозды… Воистину грубость. Внешняя и внутренняя… (Слегка даже встряхивается, тогда вновь долго всматривается в темноту.) Бог даст, и на будущее воскресение к этому времени… в этой волости будет так же тихо и темно. А коли, нет… Это уже на усмотрение их самих.
