– Я от тебя не отстану, – отвечал сын начальника, – ты для меня почтеннее старшего брата, и страшнее царя, и милее самой младшей сестры в родительском доме.
– Это хорошо! – сказал ему Петро, и они расстались.
Петро всю ночь молился в ставке своей, а сын архистратига угощал (как велел ему Петро) избранных знатных детей в своей ставке. Они все согласились бежать от врага, смеялись тому, как Петро будет убит, и напились пьяны до того, что утренний звук труб не мог пробудить их.
Когда заря только что занялась, Петро кончил молитву свою, оделся и вооружился. Он не надел наружных медных лат, а надел под парчовую короткую одежду свою крепкую и легкую кольчугу, которой совсем не было видно. На голове его был золотой шлем с золотыми же крылышками по сторонам. И из-под шлема кудри ниспадали у него до самых широких плеч. Нож бесценный дамасский был за поясом, и пистолеты, и маленький нож. Отрок за ним нес копье.
Когда занялась на небе красная заря, заиграли трубы и барабаны и в стане, и в станице вражеской.
Петро вышел на средину стана. И все восхищались его красотой и воинственным видом.
Архистратиг же думал: «Боюсь, не перебил бы он всех двенадцать противников!»
Он приказал позвать скорее остальных одиннадцать бойцов, но они были все пьяны, слабы и сонливы и к бою не годны. Один только его любимый сын вышел готовый. Побледнел архистратиг и сказал сыну в гневе:
– Погибнуть тебе сегодня от вражеской руки!.. И бейся на смерть; анафема[70] тому черному дню и ядовитому часу, в который я родил тебя на свет!
Петро тогда сказал:
– Это не великое несчастие, я выберу лучших воинов простых и одену их в одежды этих знатных юношей, чтобы противники наши приняли их за людей больших.
И собрал десять самых ужасных воинов, таких, что один мог на троих без страха выходить на бой, и одел их, и велел им умыться чище и волосы дорогими мастями умастить, и одел их всех в свои богатейшие одежды; и ни на одного лат не надел снаружи, а всем им надел снизу крепкие кольчуги и сказал:
– Теперь пойдемте, и вы делайте как знаете, когда я начну. А пока стойте.
Сын архистратига пошел вместе с ним. Все бойцы вышли под начальством Петро на поле, между лагерем и городскими стенами; тогда ворота столицы открылись, и вышло оттуда сперва большое войско, чтобы охранять своего царевича, внуков царских и знатных юношей на случай измены. Потом выехали и двенадцать всадников в позлащенных латах и шлемах с голубыми перьями; все на вороных жеребцах. И сошли с коней.
