— Рой, а как насчет завтрашней встречи? — продолжала допытываться брюнетка.
Идиотка, ничтожество, думала Алфея, сжимая пальцы в кулаки.
Внезапно ею овладело желание оказаться дома, в «Бельведере», одной, в хорошо проветренной комнате, окна которой выходили в сторону итальянского сада. Люди иссушали ей душу и делали ее несчастной. Было ли так всегда? Или она стала такой после того, как случилось это. Алфея зажмурила глаза, отгоняя воспоминания.
Девушка ушла.
— Это животное, растение или минерал? — растягивая слова, спросила Алфея.
— Ой, что ты, Бетти — хорошая девчонка, — сказала Рой.
— А правильный ответ — и то, и другое, и третье, — возразила Алфея. Мэрилин подняла глаза от лежащих у нее на коленях бумаг. Как и Нолаби, она была рада, что Рой обзавелась подругой, но ей казалось, что у Алфеи комплекс, в силу которого она склонна умалять достоинства своих однокашников.
После короткого размышления Рой сказала:
— Если ты не хочешь идти на эту встречу, я тоже не пойду.
В это время группа ребят постарше затеяла шумную возню на другом конце дворика. Обе подружки некоторое время наблюдали за ними, затем захихикали и стали шептаться.
Мэрилин достала термос и налила себе в чашку какао. Молоко имело какой-то металлический привкус.
Но какое это имело для нее сейчас значение!
Хотя невежество Мэрилин в области деторождения было почти абсолютным, правда исподволь пробивалась к ней в течение последних недель: головокружение и слабость, тошнота по утрам.
Она беременна.
Мэрилин была одна, напуганная, растерянная, и никому не могла рассказать о своем позоре. Неужто еще несколько месяцев назад она была столь невинна, что могла поверять маме свои самые сокровенные мысли? Дважды пыталась она написать об этом Линку, но пальцы сводило судорогой, едва лишь она собиралась вывести слова: «Я думаю, что у меня будет ребенок». Наверное, это глупо, но ей было стыдно сообщать о своем позоре по почте.
Она совершенно не представляла, что делать.
Мэрилин молила Бога только об одном — чтобы «Энтерпрайз» снова вернулся в Сан-Диего.
Вздохнув, Мэрилин снова опустила глаза на желтые страницы, исписанные крупным угловатым почерком Линка.
Это был «Остров» — рассказ, который она получила вчера. Дома в шкатулке она хранила около двадцати таких рассказов. Некоторые из них помещались на одной странице, другие были подлиннее, а один занимал целых пятьдесят страниц. Персонажами этих рассказов были разные люди, находящиеся на борту авианосца, и главный герой одного мог играть весьма скромную роль в другом. Линк писал, что повествование от первого лица — чисто условный прием, однако интуитивно Мэрилин чувствовала присутствие Линка в этом авторском «я». Каждый персонаж был подан настолько правдоподобно и ярко, что она удивлялась, уж не побывал ли Линк в шкуре каждого из своих товарищей.
