— Это обязывает меня, — сказал он. — А не тебя.
— Я всегда буду тебя любить.
— Нет. Я хочу сказать, что ты вольна обратить свой взор на таких же сногсшибательных выпускников школы Беверли Хиллз.
— Я буду всегда любить только тебя… Я принадлежу тебе…
— Это временно, и это известно только нам.
Опять эта загадочность. В чем дело?
Он улыбнулся ей.
Она заплакала.
— Любимый, я не могу больше жить в неведении. Сколько нам осталось быть вместе?
Он отодвинулся.
— Если говорить о временных рамках, то нас разлучит только смерть. Так ведь?
Смерть… Мэрилин содрогнулась.
— Ты ведь знаешь, что я имею в виду…
— Мне всегда было трудно смириться с твоей деликатной настойчивостью.
Раздался пронзительный звон — зазвонил красный будильник, поставленный на одиннадцать часов сорок пять минут на тот случай, если они заснут.
— Вот тебе и ответ, — сказал он, нажимая на кнопку.
На следующий вечер, как только она и Рой (которая закончила школу Гораса Манна и с января начнет учиться в школе Беверли Хиллз) пришли из школы, зазвонил телефон.
Мэрилин подбежала к аппарату.
— Я уж совсем было потерял надежду, — сказал Линк.
— Мы только что вошли в дверь.
— Это не подлежит разглашению, но я надеюсь, что ты не разболтаешь японским или нацистским шпионам.
Сердце у Мэрилин сжалось.
— Ремонт?
— Закончен.
Колени у нее подогнулись, и она опустилась на кровать Рой.
— Ты имеешь в виду…
— Да…
— Линк, и даже на уик-энд?
— Нет. — В трубке затрещало, голос его стал еле слышным. — У тебя есть мой армейский адрес.
— Я буду все время писать тебе… Это сегодня?
— Полагаю, что да…
— Ой!..
Еще один хлопок невидимых крыльев.
— Мэрилин…
— Да?
— Возможно, я иногда буду посылать тебе кое-какие свои опусы…
Он уезжает… уезжает… Невыразимая, гнетущая тоска навалилась на нее, и она с трудом разомкнула губы, чтобы спросить.
— Твои рассказы?
— Это только для тебя…
— Я сохраню их…
— Носишь старый АЛФ?
Она дотронулась до перстня, который висел у нее на шее на серебряной цепочке, когда-то присланной Уэйсам к Рождеству.
— Всегда.
— Хорошо.
Она услышала непонятный шум на другом конце провода, затем слова:
— Заткнись! Дай парню поговорить! — Гневный голос Линка звучал приглушенно — очевидно, он зажал трубку. Затем сквозь треск снова прорвался его голос:
— Варвары у ворот!.. Слушай, не снимай АЛФ, ладно?
— Никогда!
— Ты носишь мой талисман.
Мэрилин вся тряслась, слезы застилали ей глаза, но она пустила в ход все свои артистические навыки, чтобы сказать четко и членораздельно:
