Он говорил мне, кроткий лик распятья:
Не верь мой сын, ни людям, ни себе.
Все — тайна… Вот, израненный в борьбе,
ты страждешь, и судьбе твердишь проклятья…
Но, может быть, в тот скорбный час, к тебе
иных миров таинственные братья
стремят, любя, далекие объятья
и улыбаются твоей судьбе.
И, может быть, когда — незлобен, тих,
ликуешь ты, и смех в речах твоих,
как знать? Тогда с тобою рядом,
как тень твоя, незримый дух стоит
и на тебя глядит нездешним взглядом,
и о тебе таинственно скорбит.
