– Так и есть, Мик. Ты прав.
Кипя ненавистью и желанием отомстить, Мик шепчет:
– Я все равно сниму этот фильм. Без тебя.
Мик плачет. Бренда продолжает гладить его по щеке:
– Ладно, Мик, жизнь не кончена. Можно прожить и без всякого дурацкого кино.
Мик, поникнув, закрывает лицо руками.
Бренда, величественная, как последняя из кинодив, встает, поправляет слегка помявшееся платье, берет сумочку за тридцать тысяч долларов и царственной, размеренной походкой выходит из гостиной отеля.
Весна заканчивается: сегодня вечером выступает мим. Он одет по всем правилам: фрак, выкрашенное белым лицо, на котором написана бесконечная печаль.
В одном из уголков мужчина, которого мы раньше видели измазанным грязью, подходит к Мисс Вселенной.
– Тебе известно, что ты – великолепный экземпляр человеческой породы?
– А тебе известно, что я тоже так думаю?
Ничего не ответив, мужчина уходит.
Мим безуспешно пытается перелезть через воображаемую ограду.
Джимми Три в своем обычном костюме и Мик сидят рядом и смотрят представление. За тем же столиком сидят Фред и Лена.
Мик словно где-то не здесь. Он смотрит, но ничего не видит. Глядя в пустоту, он говорит без всякого выражения:
– Знаешь, со сколькими актрисами мне довелось работать за свою карьеру?
– Наверное… с очень многими.
Мик взрывается:
– Более чем с полусотней. Я вывел в люди не меньше пятидесяти актрис. И все они были мне благодарны. Я. я большой режиссер, который умеет снимать актрис.
Фред и Лена оборачиваются взглянуть на Мика, но не находят подходящих слов или выражения лица.
Джимми Три смотрит Мику в глаза и начинает “играть роль”:
– “Тогда, Фрэнк, ты меня никогда не забудешь”. Помните, мистер Бойл?
– Я помню все, что я снял.
– Мистер Бойл, вы не только большой режиссер, который умеет снимать актрис. Вы просто большой режиссер.
Мим, так и не сумевший перелезть через ограду и вконец обессилевший, ложится на пол и делает вид, что засыпает.
Фред Баллинджер смотрит на него.
Лена смотрит на отца.
Альпинист не сводит глаз с Лены.
В адрес мима раздаются короткие аплодисменты. Зрители начинают расходиться. Вечер окончен. Мик, Фред и Лена тоже собираются уходить, как вдруг раздается голос мальчика-скрипача:
– Мистер Баллинджер!
Троица оборачивается. Мальчик поднялся на сцену и, взяв скрипку, заиграл первые, простые ноты “Приятной песенки номер три”. Он может сыграть только первые два аккорда, но у него уже получается намного лучше. Он исполняет их очень хорошо, и хотя аккорды все время повторяются, они звучат так нежно, что трогают сердце.
