– Нет, вдохновение бывает, – возражает сценаристка, – просто у тебя нет таланта, ты не знаешь, что это такое.
– Точно! – поддакивает застенчивый.
Мик замечает, что сидящий рядом с ним застенчивый сценарист все время твердит одно и то же, и строго ему указывает:
– Ты что? Признаешь правоту всех и каждого?
– Конечно! Я неуверенный в себе, пугливый человек. Родители никогда меня не поддерживали. Любимым развлечением братца было меня колотить. Сестра дразнила меня лузером. У меня никогда не было девушки, я и сам не очень понимаю, какой я ориентации.
Мику смешно:
– Прекрати! Тебе меня не разжалобить.
– У моей тети полиомиелит.
Мик хохочет.
– Никогда больше не смей говорить мне, что у меня нет таланта, дура! – кипя от злобы, кричит первый сценарист.
– Тебе еще рано что-то вынашивать. Бездарь и паразит!
– Хватит, вы мне надоели, – прерывает их Мик. – Нам надо придумать финал, а вы тут зря время теряете, рассуждая о смысле жизни.
Фред вмешивается:
– Но ведь они правы. От смысла жизни зависит смысл мельчайших деталей.
Только теперь все замечают его присутствие.
– А, Фред, ты здесь. Слушай, я еще поработаю пару часов, потом зайду к врачу поболтать, а потом к тебе.
– Ладно.
С грустным и несколько разочарованным видом (на его слова так никто и не ответил) Фред выходит из комнаты. Мик обращается к сценаристам:
– Ну что? Кто придумал финал?
Слово берет юноша, до сих пор не вмешивавшийся в перепалку. У него длинная борода и растрепанные волосы. Типичный образованный, ироничный молодой человек. Он говорит мечтательно, словно описывая видение:
– Умирая, он еле слышно шепчет жене: “Не плачь, милая! Знаешь, плачущие женщины всегда казались мне легкомысленными и отталкивающими“.
Ссорившиеся юноша и девушка заговорщически глядят друг на друга и смеются.
Неуверенный в себе, пугливый сценарист несколько минут обдумывает предложение, а потом уверенно заявляет:
– Здорово!
Мик глядит на него с отвращением, потом говорит:
– Хрень собачья. Есть еще предложения?
Постояльцы отеля кажутся заторможенными, как под анестезией. Оглушительная тишина. Нарушает ее медленное копошение новых русских, которые с утра пораньше укладываются на лежаки позагорать, и неподвижно замершая в бассейне семейка чернокожих американцев.
В одном из уголков, под навесом, массажист работает прямо на улице. Двое подростков, переживающих гормональную бурю, слоняются вокруг и тайком подглядывают за красивой дамой, безвольно лежащей на кушетке. Даме делают массаж.
