— Вам не о чем беспокоиться, — резко прервал её Келвин. — Ян Косман не пропал без вести. Он — на Гекате… По крайней мере, должен быть там.
— И всё-таки, я пересяду, — Гоппс придвинулась к Драму.
По каменным лицам ошан она поняла, что сделала что-то не так.
— Почему вы на меня смотрите с почти священным ужасом? Я же села на место Андрея?
— Андрей убрал свой стул Д-х-формопреобразователем, — барабаня пальцами по столу, объяснил Сказочник. — А стул, на который Вы сели, принадлежал… прости, кэп, принадлежит Надежде Рэндом. Вот она-то и пропала без вести в Мёртвом поясе.
— Я не знала… — Гоппс метнулась обратно.
Но Драма окончательно победила чёрная меланхолия:
— Вы считаете, что сидеть на месте человека, заражённого смертель-ным вирусом, удобней?.. Кстати, Вы знаете, что делают с мутантами на Гекате? Вам знакома статистика летальных исходов, когда вмес-то свинок и мышей экспериментируют прямо на людях?
— Ну, хватит жаловаться на свою несчастную судьбу, — хлопнув ла-донью по столу, Гоппс окончательно встала из-за стола. — То, что происходит с вами и вам подобными, пусть, жестокая, но необходи-мость для землян. Это — плата за риск, на который вы, кстати, идёте без принуждения, следуя зову своих диких страстей.
— О Вас же подобного не скажешь, мисс Гоппс, — насмешливо заметил Келвин. — Тем не менее, в случае несчастья, расплата и для Вас и для нас будет одинаковой. В лучшем случае — Карантин.
— Ошибаетесь, капитан, — холодно возразила Гоппс. — Я здесь тоже по вине страсти… Выбрав для бегства от самой себя наиболее отда-лённую колонию Земли, я истратила на билет последние свои сбере-жения. Когда же я поняла ту простую истину, которую мимоходом мне изложил недавно Сказочник — от себя не убежишь — то единст-венной возможностью вырваться из убогого Утиного Носа и вернуться на Землю оказались Вы.
— И Вы рискнули?
— Да. Но не волнуйтесь за меня. Я всё продумало. Во-первых, я не сделаю во время поездки ни одного шага за порог корабля, во-вторых, с момента первого вашего выхода в неразведанный кос-мос… и даже с этого момента я переселяюсь в лабораторию, имеющую надёжную изоляцию от других помещений корабля. Я пола-гаю, при этом мы испытаем обоюдное облегчение. Прощайте, джентль-мены удачи, — двери за оскорблённой отчуждением экипажа женщиной мягко закрылись.
— М-да-а, — машинально вертя в левой руке вилку, задумчиво произнес Келвин. — Редко с такой ясностью понимаешь глубину пропасти, ко-торая пролегла между подобными нам и остальным человечеством.
