Нельзя не гордиться таким дедом. Возвратившись домой, в спасенную от вражеского нашествия Россию, заслуженный воин не почил на лаврах, а столь же беззаветно, как и ратный, стал исполнять долг гражданский.
Семейные предания, хранимые столь же бережно, как и вещественные реликвии, рассказывали о его самоотверженности в качестве нижегородского окружного комиссара по борьбе с холерой в Поволжье в 1830 году.
Одно событие из этого опасного подвижничества деда особенно врезалось в память и было дорого внуку. Через много лет оно, как мы узнаем, сыграло немаловажную роль в ответственных переговорах, которые по поручению нашего правительства вел Крылов в Париже.
Ограждая вверенную округу кордонами и заслонами от проникновения и распространения беспощадной повальной болезни, в одной из операций по блокаде дорог окружной комиссар задержал самого… Пушкина.
Холера что пуля: она убивает, не разбирая, кто перед ней.
— Возвращайтесь-ка к родному камельку, любезный Александр Сергеевич, вам ли, соловушко вы наш, занятий искать! — ласково, но непреклонно предложил задержанному поэту старый воин.
— Черту комолому камелек предлагайте! Пропади пропадом занятия — мне в Москву надобно, полковник! — сияя гневным взором, требовал поэт. — Никакая холера меня не возьмет!.. В Москву! — бушевал Пушкин.
— А это невозможно, никак невозможно, милостивый государь мой! — стоял на своем карантинный страж.
И Пушкин принужден был воротиться.
Конечно, и в дороге к Москве могла бы обойти поэта черная болезнь, но очевидно, что твердая решительность комиссара немало способствовала неугасимой «болдинской осени» — самому плодотворному периоду в творчестве гения Пушкина.
Известно внуку было и то, что великий русский поэт, сменив гнев на милость, не единожды хлебосольно принимал деда в болдинском доме. И лилась тогда долгая беседа, и менялись ролями слушатель и рассказчик, ибо было им что послушать и что рассказать друг другу.
Вел дед близкое знакомство и даже родство с героем Бородинской битвы генералом А.П. Ермоловым, с отцом декабриста П.Н. Ивашевым, с поэтом Н.И. Языковым и философом А.С. Хомяковым. Со всеми он был прост в обращении, все уважали его, видя в нем не только радушного соседа, открытого душой, всегда готового прийти на помощь родственника, но прежде всего — гражданина отечества.
Такими же преданными отечеству гражданами воспитал Александр Андреевич своих сыновей, таким станет и внук Алексей.
С ранних лет судьба одаривала Крылова встречами со многими замечательными русскими людьми, их вниманием к себе и дружбой. Как и ближайшие родственники, как сама мягкая, неброской красоты природа, они, вне сомнения, оказали благотворное влияние на цельность натуры будущего ученого, на его самобытное миропонимание, на его яркий и высокий патриотизм.
