И раз, и другой, и шестидесятый прошел шлюзование на канале пароход «Нибинг» (впоследствии «Ян Томп» с припиской к порту Одесса — В. Л.) с двенадцатью комплектами на борту Во втором проходе, правда, когда на мостике вместе с капитаном и шведским лоцманом стоял академик Крылов, «пароход своротил мигалку (газовый фонарь, установленный на кусте свай)».
Убыток в 1200 шведских кроп, нанесенный неловком командой лоцмана, по распоряжению Крылова был отнесен на счет миссии Бухгалтерия последней, оперативна справившись с экономней в несколько десятков тысяч крон, никак не могла отыскать статью, на которую можно было бы списать этот незначительный убыток. Но это дело бухгалтерских таинств.
А вот судостроительные дела позвали Крылова в Гамбург. «Поставив «Азнефть» и «Грознефть»[1] на ремонт, я уехал во Францию к своим постройкам. Недели через две получаю телеграмму. «Просим приехать, замечена течь, Ллойд не обращает внимания. Азнефть Капитан».
Визы я имел постоянные Приезжаю. Осматриваю корабль, стоящий у стенки завода.
— Покажите течь.
— Надо со шлюпки осмотреть с другого борта.
Оказывается, слезинка в одном месте по стыку броневого пояса, которого и не трогали Стер я слезинку пальцем.
— Вот и течи нет.
— Через полчаса опять будет.
Вышел я на палубу и говорю капитану:
— Если будет такая течь, то зовите доктора по венерическим болезням, а не инженера за тысячу километров. Немедленно кончайте все расчеты с берегом завтра с утра уничтожьте девиацию, пользуясь створными знаками, и пойдете по назначению в Батум. Счастливого плавания!»
Крылов был непримирим к любому проявлению разгильдяйства, отлыниванию от исполнения долга и обязанностей, к служебно-чиновничьему осторожничанью, неряшливости. Его язык, пресекая подобное, как в случае с капитаном «Азнефти», становился ядовито-насмешливым, а распоряжения настолько категоричны, что неисполнение их было делом немыслимым. Что капитан танкера — это свой человек. В конце концов, мало ли какие причины скрывались за его нежеланием уйти сразу посте ремонта: пока главнонаблюдающий получит телеграмму, пока соберется, пока доберется — время для чего-то будет им выиграно. Очень может быть, что именно так рассуждал капитан и поплатился за свои рассуждения таким «фитилем», что не знал, куда глаза девать А вот директор верфи в Кане попробовал было обойтись с русским адмиралом по-французски весело и не выполнил требование. А, подумаешь, о чем вести речь: сборщики мусоришко в трюм сбрасывают, ну и что? Придет срок окончательной сдачи, тогда и подчистимся. Раз отмахнулся французский директор Буланже от замечания русского приемщика, другой… На третий раз увидел на своем столе телеграмму. О, что за упрямство — опять о мусоре!
