В понедельник она не пошла в школу, и я понял, что Джейми больше никогда не пройдет по школьному коридору. Больше я не увижу, как она читает Библию на перемене; не замечу в толпе ее коричневый свитер. С учебой покончено навсегда; Джейми не суждено получить диплом.
Я не мог сосредоточиться, когда сидел в классе и слушал, как учителя говорят о том, что мы в большинстве своем уже знали. Реакция была примерно такой же, как и в воскресенье в церкви. Девочки плакали, мальчики сидели потупившись; все говорили о Джейми так, как будто она уже умерла. Люди спрашивали: «Что мы можем сделать?» – и смотрели на меня в поисках ответа.
– Не знаю, – твердил я.
Я ушел из школы на большой перемене и отправился к Джейми. Когда я постучал, она открыла, как всегда бодрая и беззаботная.
– Привет, Лэндон, – улыбнулась она. – Вот сюрприз.
Мы поцеловались, и я чуть не заплакал.
– Папы нет дома. Но если ты не против, можем посидеть на крыльце.
– Как?! – изумился я. – Как ты можешь делать вид, что все в порядке?
– Я не делаю вид, что все в порядке, Лэндон. Подожди, сейчас оденусь. Тогда посидим и поговорим, хорошо?
Джейми улыбнулась в ожидании ответа; я кивнул, плотно сжав губы. Она похлопала меня по плечу:
– Сейчас.
Я сел; Джейми вернулась через несколько секунд в теплом пальто, перчатках и шляпе. Норд-вест уже утих, день стоял далеко не такой холодный, как накануне, но Джейми, видимо, знобило.
– Сегодня тебя не было в школе, – напомнил я.
Она опустила глаза и кивнула:
– Да.
– Ты не собираешься туда ходить?
Хотя я заранее знал ответ, хотел услышать это от нее.
– Нет, – негромко отозвалась Джейми.
– Почему? Тебе так плохо?
Джейми взяла меня за руку.
– Нет. Честное слово, сегодня я себя очень хорошо чувствую. Просто хочу быть дома утром, когда отец уходит в церковь, и проводить с ним как можно больше времени.
«Прежде чем умру». Меня затошнило.
– Когда врачи впервые нам сказали, – продолжала она, – они настаивали, чтобы я по возможности вела нормальный образ жизни, пока хватит сил. Это поможет организму бороться.
– Ничего нормального я здесь не вижу, – с горечью возразил я.
– Понимаю.
– Тебе страшно?
Я думал, она ответит «нет», скажет что-нибудь мудрое или попытается объяснить, что это все воля Божья.
Джейми посмотрела в сторону.
– Да, – наконец сказала она. – Очень.
– Тогда зачем ты это скрываешь?
– Я не скрываю. Просто думаю об этом, когда одна.
– Потому что не доверяешь мне?
– Нет, – возразила Джейми. – Потому что тогда тебе тоже будет страшно.
