– Не на что, – мрачно отозвался я. Хотя мои родители не скупились на карманные деньги, прибавки я не получал, если тратил их слишком быстро. Отец заявил раз и навсегда: «Это приучает к ответственности».
– А куда делись твои сбережения?
Я вздохнул и объяснил. Мама сидела молча. Когда я закончил, на ее лице появилось удовлетворенное выражение, как будто и она поняла, что ее сын наконец повзрослел.
– Я все улажу, – заключила она. – А ты выясни, захочет ли она пойти и отпустит ли ее отец. Если да, то мы непременно что-нибудь придумаем. Обещаю.
На следующий день я отправился в церковь к Хегберту. Я еще не говорил с Джейми, поскольку знал, что она все равно пойдет за разрешением к отцу. Отчего-то мне хотелось первым задать ему этот вопрос. Наверное, дело было в том, что Хегберт отнюдь не встречал меня с распростертыми объятиями, когда я навещал его дочь. Когда я появлялся вблизи дома, священник сначала выглядывал из-за занавески (шестое чувство у него, как и у Джейми, было крайне развито), а потом быстро прятался, полагая, будто остался незамеченным. Когда я стучал, он долго не отпирал, словно шел через весь дом. Отворив, Хегберт смотрел на меня, глубоко вздыхал и качал головой, прежде чем поздороваться.
Дверь кабинета была приоткрыта; я видел, что Хегберт сидит за столом в очках. Он просматривал какие-то бумаги – судя по всему, планировал церковный бюджет на следующий год. Даже священникам приходится платить по счетам.
Я постучался; он с любопытством поднял голову, как будто ожидал увидеть кого-то из прихожан, и нахмурился, узнав меня.
– Здравствуйте, преподобный Салливан, – вежливо сказал я. – У вас есть минутка?
Хегберт казался еще более усталым, чем обычно. Я подумал, что он нездоров.
– Здравствуй, Лэндон, – утомленно отозвался он.
Надо заметить, что я принарядился ради такого случая. Пиджак и галстук.
– Можно войти?
Он кивнул, и я вошел. Хегберт жестом предложил мне сесть.
– Чем могу помочь?
Я нервно поерзал.
– Хотел кое о чем вас спросить, сэр.
Он уставился на меня и наконец уточнил:
– Это как-то связано с моей дочерью?
Я глубоко вздохнул.
– Да, сэр. Вы разрешите пригласить ее в ресторан тридцать первого числа?
– Это все?
– Да, сэр, – ответил я. – Она вернется домой в то время, которое вы назовете.
Хегберт снял очки, протер их платком и снова надел. Видимо, ему нужно было подумать.
– Твои родители тоже едут? – уточнил он.
– Нет, сэр.
– Тогда скорее всего я вынужден отказать. Но в любом случае спасибо, что спросил моего разрешения. – Он перевел взгляд на бумаги, давая понять, что аудиенция окончена.
