Чтобы не тратить время, я не проверял содержимое жестянок по пути – просто ссыпал все вместе. Вечером отнес две полные жестянки в комнату. Среди мелочи торчало несколько банкнот, но по-настоящему я заволновался, лишь когда высыпал деньги на пол и убедился, что это преимущественно одноцентовые монетки. Хотя мусора было не так много, как я опасался, итог изрядно меня обескуражил. Двадцать долларов тридцать два цента. Не бог весть какая сумма даже в 1958 году, особенно если поделить на тридцать детей.
Впрочем, я не разочаровался и на следующий день собрал еще штук двадцать жестянок. Двадцать три доллара восемьдесят девять центов.
Третий день выдался совсем никудышным. Я подсчитал деньги и не поверил собственным глазам. Всего одиннадцать долларов пятьдесят два цента. Эти жестянки стояли в кафе и магазинах на набережной, где постоянно ошивались туристы и подростки. Я невольно подумал, какие мы на самом деле придурки.
Мысль о том, что собрано всего пятьдесят пять долларов, изрядно испортила мне настроение, особенно учитывая тот факт, что жестянки простояли целый год и сам я видел их бессчетное количество раз. Вечером мне нужно было позвонить Джейми и назвать собранную сумму, но я просто не мог этого сделать. Она неоднократно говорила, что хочет устроить для сирот нечто особенное, но даже я понимал, что ничего не получится. Я солгал Джейми и предложил считать деньги вдвоем, поскольку она главная. Просто мне было слишком тяжело. Деньги пообещал привезти завтра после школы. Двадцать первого декабря. До Рождества оставалось всего четыре дня.
* * *
– Лэндон, – воскликнула она, когда подсчет был окончен, – это чудо!
– Сколько там? – спросил я, хотя прекрасно знал ответ.
– Почти двести семьдесят долларов!
Джейми ликовала. Поскольку Хегберт был дома, мне позволили войти в гостиную. Джейми складывала деньги, преимущественно четвертаки и десятицентовики, в аккуратные стопки на полу. Хегберт сидел за столом на кухне и писал проповедь; услышав слова дочери, он обернулся.
– Думаешь, этого достаточно? – невинно спросил я.
По щекам у Джейми текли слезы. Она все еще не верила своим глазам. Со времени спектакля я ни разу не видел ее такой счастливой. Джейми посмотрела на меня:
– Просто чудо. – Она просияла. Ее переполняли эмоции. – В прошлом году я собрала всего семьдесят долларов.
– Рад, что этот год оказался удачнее, – сказал я, ощущая комок в горле. – Ты правильно сделала, что заблаговременно расставила жестянки.
