Если вы подумаете, что я с нетерпением ждал пятницы, то сильно ошибетесь. Приятели по-прежнему не давали мне проходу, а свободного вечера не выдавалось уже целую вечность. На плаву меня поддерживала лишь мысль о том, что я поступаю «правильно». Конечно, это не бог весть какое утешение, но в данном случае оно было единственным. Иногда я чувствовал себя вовсе даже не плохо, хотя никогда и никому в этом не признавался. Я буквально видел ангелов на небесах, которые с надеждой смотрят на меня, украдкой вытирают слезы и говорят, какой я замечательный и великодушный.
Я провожал Джейми, размышляя обо всем этом, когда она вдруг спросила:
– Правда, что вы с друзьями иногда ходите на кладбище ночью?
Я удивился, что ее интересуют подобные вещи. Хотя трудно было назвать наши похождения секретом, Джейми вряд ли полагалось об этом задумываться.
– Да. – Я пожал плечами. – Иногда.
– И что вы там делаете?
– Не знаю… – сказал я. – Болтаем… шутим. Просто нам нравится там бывать.
– И тебе не страшно?
– Нет. А разве тебе было бы страшно?
– Не знаю… – ответила она. – Возможно.
– Почему?
– Я бы все время боялась поступить неправильно.
– Мы не делаем там ничего плохого. Ну, то есть не переворачиваем надгробия и не оставляем за собой мусора, – сказал я. Я умолчал о наших разговорах насчет Генри Престона, потому что вряд ли Джейми стоило об этом знать. На прошлой неделе мы обсуждали, с какой скоростью однорукий человек может лечь в постель и… короче говоря, вы поняли.
– А вам доводилось когда-нибудь просто сидеть и слушать, как стрекочут сверчки, шуршит листва, дует ветер? – спросила она. – Или лежать и смотреть на звезды?
Джейми, сама будучи подростком, не знала о подростках ничего – понять поведение мальчишек было для нее все равно что постичь теорию относительности.
– Нет, – сказал я.
Она кивнула:
– Наверное, именно этим я бы и занималась, если бы однажды пришла туда. Смотрела бы по сторонам или тихонько сидела и слушала.
Разговор показался мне странным; на продолжении я не настаивал, и несколько минут мы шли молча. Поскольку Джейми начала расспрашивать, я вроде как почувствовал себя обязанным сделать то же самое. То есть она не упомянула волю Божью, поэтому можно было и попытаться.
– А чем ты занимаешься? – спросил я. – Помимо поездок в приют, помощи животным и чтения Библии?
Мне самому казалось это нелепым, но Джейми действительно так и жила.
Она улыбнулась. Наверное, ее удивил подобный вопрос, и еще более – мой интерес.
