– Потому что я об этом молилась.
Когда она так сказала, я решил, что сейчас начнется разговор о вере, но Джейми снова свернула.
– А после университета? Что будешь делать потом?
– Не знаю, – сказал я. – Может быть, стану одноруким лесорубом.
Она не поняла шутки.
– Я думаю, ты мог бы стать священником, – серьезно сказала Джейми. – Ты ладишь с людьми. Они будут прислушиваться к твоим словам.
Хотя предположение было абсолютно нелепым, я знал, что Джейми говорит искренне и, более того, пытается сделать мне комплимент.
– Спасибо за доверие, – отозвался я. – Не факт, что последую твоему совету, но без дела, конечно, не останусь.
Мы замолчали; я не сразу понял, что настала моя очередь спрашивать.
– А ты? Чего ты хочешь в будущем?
Джейми отвернулась и посмотрела куда-то вдаль – я попытался угадать, о чем она думает, но ее лицо тут же обрело обычное выражение.
– Я хочу выйти замуж, – негромко произнесла она. – Чтобы отец повел меня к алтарю и чтобы в церкви было много-много народу.
– И все? – Я, в общем, не питал отвращения к мысли о свадьбе, но мне отчего-то показалось нелепым считать брак смыслом жизни.
– Да, – ответила Джейми. – Это все, чего я хочу.
Я заподозрил, что она боится закончить, как мисс Гарбер, и попытался приободрить ее, хотя сама идея по-прежнему казалась довольно глупой.
– Конечно, однажды ты выйдешь замуж. Встретишь хорошего парня, вы полюбите друг друга, и он сделает тебе предложение. Я уверен, твой отец будет просто счастлив.
Про много-много народу в церкви я умолчал. Наверное, просто не мог этого вообразить.
Джейми задумалась над моими словами – бог весть почему, но задумалась всерьез.
– Надеюсь, – наконец сказала она.
Судя по всему, больше она не хотела об этом говорить и не задавала вопросов, поэтому я сменил тему.
– Сколько лет ты уже сюда ездишь? – поинтересовался я.
– Семь лет. Мне было десять, когда я приехала в первый раз. Я была младше, чем многие дети здесь.
– Тебе нравится тут работать? Или ты грустишь?
– И то и другое. У некоторых детей ужасное прошлое. Когда слышишь их истории, сердце разрывается. Но когда ты приносишь им новую книжку или игру, они улыбаются так, что забываешь о грусти. Это самое лучшее чувство на свете.
Джейми буквально светилась. Хотя она говорила так вовсе не затем, чтобы пробудить во мне совесть, я чувствовал себя виноватым. Именно поэтому, в частности, с Джейми было нелегко общаться, но к тому времени я привык. Успел понять, что от нее можно ожидать чего угодно, только не нормального поведения.
