Лейси кивнула.
– А что получит Билл? Отдав тебе процент?
– Я буду доволен и продолжу работать, – ответил Мак.
– А сейчас ты не доволен? Вот это новость. И будь уверен, очень многие удивятся, если ее услышат.
– С одной стороны, я доволен, а с другой – мне уже тридцать лет.
– А мне восемьдесят восемь, – бросила Лейси, наставив на него указательный палец.
– Дома кое-что поменялось, – продолжил Мак. – В Айове. Человек, который заправлял делами на отцовской ферме, уходит на пенсию, и адвокат посоветовал продать ферму или заняться ей самому.
– А я думала, ты завязал с Айовой, – произнесла Лейси.
– На меня записано пять сотен акров земли. Рано или поздно надо возвращаться.
– Да, это довод в пользу Айовы, – сказала Лейси. – А какой довод в пользу Нантакета?
– Здесь хорошо.
– С этим не поспоришь. Летний Нантакет. Другого такого райского местечка и не сыщется.
– Если Билл поделится прибылью, мне будет легче остаться. Я буду ощущать большую ответственность, относиться к отелю по-хозяйски.
– А я думала, ты избегаешь ответственности, – сказала Лейси.
– Когда-то надо же взрослеть.
– Ты, конечно, можешь начать разговор о процентах, кто тебя остановит, но имей в виду: коль скоро у тебя есть свои причины, у Билла тоже найдутся причины для того или иного ответа.
Мысленно Мак уже прокрутил варианты, как Билл воспримет его предложение. Мак надеялся, что он попросту скажет: «Ну конечно, нам надо делиться, я и сам об этом думал». Или он может отказать без объяснения причин, заявив: «Мне надо поразмыслить. Я проведу подсчеты и сообщу тебе о своем решении». Самое страшное, что может произойти, – это молчание, если Билл нахмурится и уйдет в себя, оскорбившись, что Мак претендует на долю его бизнеса.
– Поживем – увидим, – пробормотал Мак.
– Ну а что на личном фронте? – поинтересовалась Лейси. – Выпьем еще?
Мак покатал льдинки в бокале.
– Я приготовлю, – сказал он и ретировался на кухню. Разлил напитки, разбавив свой виски приличным количеством питьевой воды. – Ну, в общем… приехала Андреа.
– Джеймс при ней? – спросила Лейси. – Как он, получше?
В то утро Мак помог Джеймсу впервые побриться. В начале для наглядности порезал бритвой свой палец и подождал, когда выступят капельки крови, чтобы Джеймс понял: лезвие – это опасная вещь. Затем намылил пеной лицо себе и Джеймсу. Увидев себя в зеркале, мальчишка принялся хихикать.
– Санта-Клаус! – произнес Джеймс. Коснулся пальцами крема, лизнул. Скорчил рожу и сплюнул в раковину.
