– Я всегда хорошенько думаю, – ответила Тереза.
– Да неужели? – не отступал Билл. – Таких, как ты, любителей решить чужие проблемы я еще не встречал. А все эта твоя страсть к чистоте, порядку, ты не терпишь, когда бардак. Тебе же надо, чтобы все блестело, было миленько и пристойно. А если где-то беспорядок – для тебя это невыносимо.
– Я лишь хочу помочь, – пожала плечами Тереза. – Я всегда стараюсь помогать людям.
– Да? А как же миссис Линг? Не она ли в прошлом году бросила мужа накануне отъезда? Что, станешь утверждать, будто не приложила к этому руку? А кто убедил Аверманов отправить сына в военное училище? А та больная, с волчанкой? Кто устроил ей свадьбу прямо в вестибюле?
– Она мечтала выйти замуж! – возразила Тереза. – С моей помощью ее жизнь приобрела завершенность. А миссис Линг гораздо счастливее без своего муженька, ты же сам видел открытку, которую она прислала мне на праздник.
Билл беспомощно поднял руки:
– Тереза, я просто хочу попросить: умерь пыл хотя бы в этом году. И начнем с того, что Лео Керн должен сам разобраться с собственной семьей. Надеюсь, хоть с этим ты согласна?
Тереза положила руки на колени. Они с Биллом были совершенно разными. Биллу нравились сухие цифры и отстраненные возвышенные образы, которые он находил в поэзии. Да не в любой, а именно у Роберта Фроста, который писал о лесах, озерах, тропах и листве. Само его имя похрустывало, точно ледок на лужах. Билл был хронически не способен общаться с гостями, независимо от того, счастливы те или страдают.
– В четыре у меня теннис, – сказала Тереза. – На тот случай, если я кому-нибудь понадоблюсь.
– Только не переусердствуй! – напутствовал Билл.
Майский Нантакет был совершенно непредсказуем в плане погоды. Доходило до нелепого. Целый день дует легкий ветерок и ясно, а к четырем вдруг откуда-то накатывает туман. Переодевшись в белую тенниску с юбкой, Тереза стояла на крыльце вестибюля и ждала. Фред показался из густого тумана, как будто из омута.
– Папа с Бартом запаздывают, – констатировал он. – Больше всех хотели играть и даже собраться вовремя не смогли.
Тереза подтолкнула ракетку коленкой – она пользовалась своей старинной подружкой, с деревянной рамой и сеточкой из лески – и спросила:
– А вы бывали раньше на Нантакете?
– Нет, – ответил Фред. – Сюда отец ездил только с новой семьей. А нас пригласили впервые, когда грянул кризис.
– Что за кризис?
– Ну, от папы ушла жена, Келли. Бросила на произвол судьбы с малышами. Я не должен бы этого говорить, но чего еще ждать, если ты связываешься с человеком, на четверть века младше тебя. Так что сам виноват. В итоге все возвращается на круги своя.
