обладающего специфическим
опытом. Но вначале для полноты картины следует показать, в каком качестве трагедия Гёте фигурирует в «Феноменологии духа».
Цитата из «Фауста» в «Феноменологии духа»
Гегель использует «Фауст. Фрагмент» Гёте в разделе о «претворении разумного самосознания в действительность им самим». Он цитирует слова Мефистофеля в сцене «Рабочая комната Фауста», которая затем вошла в окончательный текст трагедии, причем цитирует по памяти, сокращая и изменяя текст. У Гёте Мефистофель говорит следующее:
Verachte nur Vernunft und Wissenschaft,
Des Menschen allerhöchste Kraft,
Lass nur in Blend– und Zauberwerken
Dich von dem Lügengeist bestärken,
So hab’ ich dich schon unbedingt —
Und seiner Unersättlichkeit
Soll Speis’ und Trank vor gier’gen Lippen schweben;
Er wird Erquickung sich umsonst erflehn,
Und hätt’ er sich auch nicht dem Teufel übergeben,
Er müsste doch zu Grunde gehn!
Мощь человека, разум презирай,
Который более тебе не дорог!
Дай ослепленью лжи зайти за край,
И ты в моих руках без отговорок!
Он будет пить – и вдоволь не напьется,
Он будет есть – и он не станет сыт,
И если бы он не был черту сбыт,
Он все равно пропал и не спасется (66)
[260].
Гегель цитирует:
Es verachtet Verstand und Wissenschaft
des Menschen allerhöchste Gaben —
es hat dem Teufel sich ergeben
und muss zu Grunde gehn.
(Презирает оно рассудок и науку,
Наивысшие дары человека, —
Черту оно отдалось
И обречено на погибель
[261]).
Известно, что в «Феноменологии…» Гегель использует литературные образы для характеристики фаз исторического становления духа. После этапа «наблюдающего разума» самосознание желает «быть для себя сущностью в качестве единичного духа» (184), с исторической же точки зрения наступает эпоха Нового времени. Гегель пишет: «В определении – быть для себя сущностью как для-себя-сущее – оно (самосознание. – И. Б.) есть негативность другого». Самосознание выступает здесь как «непосредственно выражающая себя индивидуальность» (Там же).
Поскольку оно поднялось из нравственной субстанции и покоящегося бытия мышления до своего для-себя-бытия, постольку оно оставляет позади себя закон нравов и наличного бытия, знания, полученные от наблюдения, и теорию как серую, тотчас же исчезающую тень (185).
Здесь мы тоже, по сути, встречаем скрытую цитату из «Фауста».
В целом Гегель стремится воссоздать образ человека раннего Нового времени, чье отношение к миру ведет по пути саморазрушения (и это вполне в духе дьявола-искусителя, словами которого пользуется Гегель). Он пишет по этому поводу: «…Его (самосознания. –
