— Брюс Харст сегодня на высоте, — сказал Эд. — Впечатляет.
— Наши его вообще достать не могли, — отозвался Коннелл.
Эд встал и выключил звук, оставив только изображение. Они молча смотрели, как ликуют игроки бостонских «Ред Сокс». После титров началась программа новостей. Тогда Эд совсем отключил телевизор и выдернул штепсель из розетки, собираясь укатить телевизор в спальню.
— В следующий раз «Ред Сокс» выставят питчером Клеменса, — мрачно изрек Коннелл.
— Да, но играть будут в Нью-Йорке.
— Нашим надо взять два матча.
— Возьмут.
— Это же Роджер Клеменс...
— Что сказал Таг Макгроу? — задал Эд вопрос в сократовском духе.
— «Нужно верить», — ответил Коннелл.
— Ну и вот.
Было уже больше половины одиннадцатого — Коннеллу давно пора спать. Сказав «Спокойной ночи», он ушел к себе в комнату. Эд толкал перед собой столик с телевизором, словно кинооператор. Эйлин забралась в постель. Эд пришел через несколько минут, устроив Коннелла на ночь. Тогда Эйлин рассказала, как малыш задыхался, а она растерялась и ничего не могла сделать. Эд кивнул и сказал: все хорошо, все уже кончилось. Эйлин сразу стало легче. Эд умел ее успокоить. Он поцеловал ее, а потом она повернулась на другой бок и стала думать о случившемся — а то под шумную трансляцию связно думать не получалось. Что за столбняк на нее напал? Коннелл стоял перед ней и даже не хрипел, только молча хватался руками за горло, и у нее откуда-то из глубины поднялось чувство куда более сильное и непостижимое, чем любовь. Он словно физически вновь стал частью ее, и она умирала вместе с ним. Без него ничто в мире уже не будет прежним. Жизнь Эйлин потеряет цель и смысл. Этот малыш, который так часто выводит ее из себя, держит в своих руках ее судьбу. Эйлин вдруг почувствовала себя страшно уязвимой. Надо ему внушить, чтобы вел себя осторожнее.
В половине второго ночи Эйлин проснулась оттого, что Коннелл толкал ее в бок, спрашивая, можно ли ему залезть к ним в постель. Эйлин не стала возражать — слишком спать хотелось. Она подвинулась, и Коннелл заполз между ними. Эйлин уже и не помнила, когда такое бывало. Эйлин очень рано отучила Коннелла забираться в родительскую постель — не то возьмет в привычку приходить каждую ночь. Эйлин не хотела рисковать своим браком. И даже не в сексе дело — выспаться бы нормально. В конце концов Коннелл перестал проситься к ним.
Эйлин в полусне вспомнила, что случилось днем, и сразу поняла, почему малыш пришел. Он тихонько растормошил Эда. Эйлин слышала, как шепчутся отец с сыном.
