Заодно и дух покойного отца ублаготворят — грозился же являться ей из могилы, пока они с Эдом не обзаведутся собственным домом. В последнее время Эйлин все чаще вспоминала отцовское проклятие. Теперь у нее появится достойный аргумент: она, дескать, переселилась в свой дом задолго до смерти Большого Майка, не хватало всего лишь подписи в официальной бумаге. Отец оценил бы простоту и изящество такого решения.
— Все это очень неожиданно, — сказала Эйлин вслух.
— Я бы вам продал подешевле, — отозвался Анджело. — Только одна просьба: оставьте моих здесь жить и квартплату им не слишком поднимайте.
— Мне надо посоветоваться с мужем.
— Поговорите с ним, пожалуйста! А то продавать нужно срочно. Если не вам, то кому уж там получится.
Мысли в голове Эйлин крутились бешеным хороводом. Ей не нравилось жить на втором этаже, особенно с тех пор, как у Эдова кузена из Брод-Чаннел маленький сын, играя в Супермена, вылез из окна второго этажа на крышу, свалился оттуда и сломал руку и ногу. Еще ей надоело, что у них нет своего двора. Счастье еще, что Анджело позволял им с Эдом ставить во дворе машины, правда благодарность уже несколько поизносилась. Эйлин злило, что приходится каждый раз обходить вокруг дома или звонить Анджело, чтобы попасть к себе в квартиру.
Она сказала:
— Есть одно условие.
— Только скажите!
— Я хочу поменяться квартирами. Чтобы нам жить на первом этаже.
— Это теперь ваш дом, — ответил Анджело.
— И еще...
— Что?
— Я бы вас попросила ставить машину на улице. Чтобы двор был только наш.
Анджело несколько секунд переваривал ее слова. Уголки рта у него приподнялись в печальной улыбке — он начинал понимать, какие последствия несет ему перемена. Эйлин не хотела ничего знать о его переживаниях... совсем ничего.
— Без проблем, — сказал Анджело, мгновенно придя в себя. — Места для машины хватит. В крайнем случае можно и пешком пройти квартал-другой.
— И гараж нужно будет освободить.
— Все оттуда уберем, не беспокойтесь.
— И из чулана в подвале. Вы можете занять тот, которым мы сейчас пользуемся.
Кажется, он присвистнул. От растерянности или в знак восхищения — трудно сказать.
— Разберемся, — сказал Анджело.
— Я просто хотела внести ясность.
Анджело взял из вазы на комоде ключи Эйлин и покрутил их на пальце.
— Вас понял.
— Я поговорю с Эдом.
— Так, значит, квартиру за нами оставите?
— Да.
Он бросил ключи на место и расправил плечи:
— За посильную плату?
— Я же не стану с вас три шкуры драть, — сказала Эйлин. — Вы нам как родня.
