Изучая историю, становление различных идеологий, схоластику, литературу, Дизраэли все это подчинял изучению политики. Американский автор Хаскет Пирсон замечает, что в эти два года, посвященные Бенджамином упорному самообразованию, «ему большее удовольствие, чем что-либо иное, доставляло изучение политики». За короткий срок Бенджамин не только восполнил крупные пробелы в образовании, но и основательно подготовился к политической деятельности в будущем. Уже здесь проявились его острый ум, целенаправленная работоспособность, сильная воля. Однако в то время еще далеко не ясно было, чему послужат приложенные Бенджамином усилия. Чем он будет заниматься в жизни, не знал ни он сам, ни его родители.
Отец одобрительно смотрел на то, как жадно Бенджамин читает книги одну за другой, как быстро расширяются его знания. Однако вопрос о том, что же будет делать сын дальше, как его устроить в жизни, занимал отца все больше и больше. В конце концов родители после долгих обсуждений с друзьями и знакомыми приняли определенное решение. У отца был друг, некто Мэйплс, стряпчий, совладелец юридической конторы, которой он заправлял вместе с еще четырьмя компаньонами. Вот ему в обучение в качестве клерка и был отдан Бенджамин.
Читатель ошибется, если предположит, что Бенджамин оказался в положении того мальчика при стряпчем, который таскал за хозяином синий мешок с бумагами во время обделывания различных юридических делишек далеко не всегда чистоплотными средствами. Эти ассоциации у читателя может вызвать глава из «Посмертных записок Пиквикского клуба» Чарлза Диккенса. Жалкая судьба помощника стряпчего была далека от положения, в котором оказался Бенджамин, когда в ноябре 1821 г. стал клерком в фирме Мэйплса и его партнеров в Сити. Фирма была солидная, ее годовой доход составлял 15 тыс. фунтов стерлингов, которые владельцы делили между собой неравными долями. Она соперничала с аналогичными ведущими фирмами Сити. Отец Бенджамина внес 400 фунтов стерлингов, весьма солидную по тем временам сумму, за то, что его сына взяли в ученики.
Предполагалось, что Бенджамин впоследствии может стать стряпчим и, возможно, совладельцем фирмы. И Мэйплс, и родители Бенджамина лелеяли еще более далеко идущие планы. У Мэйплса была дочь, и обе семьи имели в виду возможность женитьбы на ней Бенджамина. Это не было секретом от молодых. По признанию Бенджамина, девушка не была лишена обаяния. Особенно нравился весь этот план — и приобретение профессии, и устройство личной жизни сына — отцу Бенджамина.
