— Какая разница, кто я, — хамовито бросил мужчина, сверкнув клыком, и уселся на табурет. — Главное, зачем я здесь.
Не зная, как реагировать, краснея от неловкости и возмущения, она молча поставила на стол миску пирожков и бутылку самогона с початком кукурузы вместо пробки. Хоть бедная, а все же гостеприимная. Гость с нескрываемой брезгливостью глянул на предложенные угощения и хлопнул в ладоши. Будто по мановению волшебной палочки, на столе возникли дорогой коньяк, черная и красная икра, помидоры черри на листьях рукколы, сыр с плесенью и свежий французский багет. Она ожидала от него чего угодно, только не такой расточительной щедрости.
— Спасибо… — только и смогла прошептать, оробев от раболепия.
Мужчина налил себе и ей, они выпили. Не произнося друг другу ни слова, просидели какое-то время. Немного оправившись от удивления и жадно проглотив несколько бутербродов с икрой, она заметила, что большой жирный черный кот, проскользнувший в дом со странным посетителем, скинул с крючка чеснок, аккуратно собранный хозяйкой в косицу, и принялся гонять его по полу.
— Эй, а ну перестань! Скот! — окрикнула молодая женщина.
— Сударыня, я не скот, а кот, — спокойно ответило животное, поднявшись на задние лапы.
— Ой, а как это?..
— А так это! — нахально передразнил ее зверь. — Азазелло, я пойду голубей погоняю, а то скучно у вас тут и чесноком воняет, — и шмыгнул на улицу.
Она все еще не понимала, что творилось в ее доме, но недавние слезы успели высохнуть на лице. Может быть, это и есть то самое ЧУДО, которого она ждала все эти годы? Вдруг это тот самый день ее воскрешения? Но гость совершенно не походил на сказочного принца, который приехал из-за тридевяти земель, чтобы спасти свою любимую от безденежья и увезти с собой в царские хоромы. Как будто прочитав ее мысли, он обратился к ней:
— Милая, не жди, что кто-то тебе поможет. Никакого принца не существует! Ты никому и даром не нужна!
— Откуда ты знаешь?! — вскрикнула уязвленная женщина.
— Да ты посмотри на себя, — не унимался гость. — Немодная, затурканная, руки в мозолях. Живешь в сарае, стены от старости покосились, в саду сорняки…
— Мне же помочь некому! — оправдывалась она. — Все растащили враги и продали меня по частям. Вот только свекла одна и осталась.
Тот усмехнулся:
— И ты теперь сидишь сложа руки, слезы льешь.
— Лью.
— Ну и дура, — бесцеремонность гостя больно резала ранимую душу Украины, и без того избитую мытарствами. Она постоянно брала в долг у соседей.
