Тот остался неподвижным.
Он погладил его мягкую, лоснящуюся шерстку, но и тут не последовало никакой реакции. Ему показалось, что у него в горле застряла горсть сухого песка. Через силу сглотнув его, он взял Стюарта в руки. Тельце было легким и обмякшим. Его податливость нельзя было спутать ни с чем.
Дрю ощутил какой-то тошнотворный холод в желудке. Мышь, всего лишь минуту назад бегавшая у его ног, была мертва.
От чего она умерла? От старости? Он почти ничего не знал о мелких грызунах, но понимал, что их жизнь должна быть недолгой. Год или два.
Но ведь это на воле, в окружении хищников? В условиях холода, голода и болезней? Были ли такие опасности здесь, в келье? Перебирая в уме различные варианты ответов, он говорил себе, что даже в тепле и при заботливом уходе Крошка Стюарт все-таки не мог не умереть. Неизвестно, сколько лет было этому маленькому затворнику, когда он в первый раз появился здесь. Вполне возможно, что по человеческим меркам сейчас он был девяностолетним стариком.
Чему я так удивляюсь? Давая ему обильную пищу, я всего лишь отсрочил. Если не сегодня…
То это случилось бы завтра.
До боли прикусив нижнюю губу, он положил это крохотное тельце обратно на пол. В случившемся он чувствовал свою вину. Каждый картезианец был призван закрывать глаза на весь мир. Только Бог имел значение. Вероятно, мышь была искушением, которого Дрю не выдержал. И теперь Бог наказывал его за эту мимолетную забаву.
Мимолетную, беспечную и легкомысленную.
Дрю пожал плечами. Нет. Он все делал так, как ему велела совесть. И был доволен тем, что заботился о своем младшем собрате.
Он не мигая смотрел на безжизненное тельце. В его голове появилось множество предосудительных мыслей. Как нужно было поступить со Стюартом? Во всяком случае, он не собирался отдавать его монастырскому служителю, даже если бы тот закопал его в куче мусора. Крошка Стюарт заслуживал лучшей участи. Он был достоин христианского погребения.
Но где? Сквозь пелену слез он посмотрел в окно рабочей комнаты. Да, он похоронит Стюарта там, в зарослях вечнозеленого кустарника. И будет вспоминать его во время долгой холодной зимы.
У него пересохло в горле. Он взял кружку с водой и поднес к губам. Взгляд упал на ломтики хлеба, лежавшие в миске.
И рука застыла в воздухе.
По спине пробежали мурашки.
Он уставился на кусок хлеба, брошенный Крошке Стюарту. Внимательно посмотрел на кружку с водой, которую держал в руке. Осторожно, стараясь не расплескать ни капли, поставил кружку на стол. И непроизвольно вытер пальцы о левый рукав рубища.
