Алиса в занавесье | страница 17
Бобби к ним присоединился, он даже улыбался. Алан так долго не видел, как сын улыбается, и его сердце растаяло.
— Можно я тоже поставлю свою музыку? — спросил Бобби. Алан рассмеялся и сказал: «Конечно, можно». Бобби выбрал какую-то незнакомую группу, в песнях которой было слишком много бранных слов, чтобы они ее одобрили, но вся семья все равно под нее прыгала, и Алан сказал:
— Не уверен, что ты можешь под нее танцевать, Бобби, но сегодня мы славно повеселились!
Почему-то это показалось им всем просто уморительным.
В конце концов им все-таки пришлось сдаться, диски кончились, и они сами были без сил. Ни к чему хорошему это не привело. Бинг Кросби продолжал надрываться, а их собственная собака превратилась в дрожащий описавшийся комок. Когда они легли спать, Алиса сказала Алану:
— Ты узнал ее? Это была наша песня. Помнишь? Мы все время ее слушали, с нашего первого свидания.
Алан понятия не имел, что у них была какая-то песня, их отношения никогда не были романтическими, разве не так? Но она поцеловала его, поцеловала в губы — это был короткий, но очень сладкий поцелуй, — а потом повернулась на бок и уснула. Алан лежал в темноте и пытался вспомнить, какую именно песню она имела в виду. Наверняка одну из тех, что пела «АББА».
На следующее утро Алан заметил, что на газоне, заваленном пенопластом и обрывками пленки, появились дыры. Не просто дыры, а кратеры. Лужайка напоминала поле боя. Он предположил, что ночью соседи выпустили из дома свою собаку. Вечером Алан уволил трех своих подчиненных. Он созвал срочное совещание и выгнал первых попавшихся под руку. Одна женщина расплакалась.
— У меня же семья, — рыдала она.
— Ну и что, — ответил ей Алан, — у нас у всех есть чертовы семьи.
Алиса позвонила Алану на работу. Она никогда этого раньше не делала.
— Ты скоро придешь домой? — спросила она.
— Что случилось?
— Собака. Она очень сильно заболела.
— Ну, она всегда не совсем здорова, разве нет?
— Это другое. Господи, она выбежала из дома. Сама не понимаю как. А назад буквально приползла, и… Приходи поскорей.
Алан объяснил, что он очень и очень занят, ничего не знает о собаках и ничем не может помочь. Но все равно ушел с работы пораньше и гнал машину так быстро, как только мог.
Бобби к тому времени уже вернулся из школы. Он плакал.
— Мой Спарки, пожалуйста, не умирай!
Алан вспомнил, что это всего лишь восьмилетний малыш, его любимый маленький мальчик, и крепко обнял сына. Бобби прижался к нему и зарыдал, намочив слезами костюм.