— Из-за тебя сотворилось много зла, — ответствовал князь, отнял у Ярослава свою дочь, а его жену, и несколько лет не внимал его мольбам отпустить жену к мужу. Вернувшись же, в первый год родила она ему сына Александра, будущего князя Александра Невского.
Из всех междоусобных княжеских распрей битва на Липице была самой страшной, самой кровавой. «Не 10 бо убито, ни 100, но тысяща тысящами», — сообщает летописец.
В непрекращающихся княжеских стычках обескровела Северо-Восточная Русь. А воинская сила была нужна: с востока уже надвигались на русские земли полчища неведомого народа, названного потом татарами.
Великий князь владимирский Константин Всеволодович умирал. Он знал, что наступает прощание с жизнью, и был кроток и просветлен. Утром лекарь Феогност дал ему возбуждающий травяной настой, ему стало лучше. Потом исхудавшие до прозрачности пальцы его стали судорожно перебирать края меховой полости, которой он был укрыт. Заметив это, Анна Мстиславна сжала лицо ладонями, глухо застонала. В опочивальне находились епископ Кирилл и воевода Попович. Епископ уже причастил и исповедал умирающего.
— Что ты? — откликнулся князь на стон княгини, он нашел в себе сил улыбнуться. Но тут же лицо его исказилось, он забеспокоился, — Брат… Брат Юрий?
— Да здесь он, здесь. Сейчас позовут.
— Позови… Всех позови…
Воевода Попович сидел насупившись, хмурый.
— Князь, — с настойчивостью в голосе сказал он. — Князь Константин Всеволодович, передай княжение сыну Васильку. Буду ему оберегой! Решись, князь, все мы того хотим.
Больной долго молчал, словно обдумывал сказанное, хотя все у него было давно решено.
— Нет… Тебе верю, Александр, будешь оберегать сына. Верю… Брат не успокоится, пойдет на вас… Опять смута…
В опочивальню стали входить бояре, вошел и Юрий Всеволодович, огрузший в последнее время, отяжелевший, с набрякшими веками, с плотно сжатым ртом. Скромно отступил в сторону.
— Подойди! — позвал Константин Всеволодович. И когда тот приблизился, продолжал отвердевшим голосом: — Тебе завещано наследовать княжество. Слышите, бояре?
— Слышим! Слышим! — закивали бояре. — Слышим, милостивец!
Воевода Попович тяжело дышал, был бледен. Понимал, что оставаться под тяжелой рукой Юрия Всеволодовича он не сможет, князь никогда не забудет старые обиды.
Константин Всеволодович продолжал:
— Старшему сыну Васильку даю Ростов, Всеволоду — Ярославль, меньшому моему — Углич. Клянись, князь, что не нарушишь моего слова.
