Плохо, конечно, что работы по специальности так мало, мне больше по душе заниматься программированием, чем выкручиваться на подиуме под горящими взглядами «хозяев жизни», но что уж тут. Я сама отказалась от помощи родителей, хотя они у меня люди состоятельные, правда, давно уже живут в Америке. Они не теряют надежды перетащить меня к себе, особенно мама, она даже отказывалась уезжать вместе с отчимом, пока я не поговорила с ней откровенно.
Я хочу закончить свой универ, стать самостоятельной, а потом. потом, возможно, я перееду к ним, но сейчас я хочу свободы. У меня получилось донести это до мамы, а Игорь, мой отчим и так прекрасно понимает меня и всегда поддерживает. Мне, вообще, повезло с предками, они у меня замечательные, понимающие и любящие родители.
То, что Игорь не мой отец, я узнала совершенно случайно, уже, будучи подростком, но никаких обид и потрясений у меня это не вызвало. Игорь растил меня с рождения, мама вышла за него всего на третьем месяце беременности и меня он считает родной дочерью. А вот мой родной отец. уж не знаю, что там между ним и мамой случилось, но расстались они, когда никто из них еще и не догадывался о маминой беременности и отец уехал, куда- то настолько далеко, что мама не смогла с ним связаться, когда хотела, а потом. Потом появился Игорь, который настоял на их скорой росписи и жестко решил, что я — его родная дочь и никаких больше левых мужиков в нашей жизни быть не может.
А узнала я совершенно случайно, подслушала разговор родителей, они, яростным шепотом обсуждали, стоит ли мне рассказывать о том, что где- то бродит мой биологический отец. И мама страшно переживала, что я могу случайно его встретить, он мне что- то наговорить и тогда больше не поверю им. А Игорь, как всегда, спокойно убеждал маму, что сказать, конечно, стоит, но не сейчас, когда я подросток, которому свойственен максимализм и деление мира на черное и белое.
— Света, ну что ты так переживаешь, конечно, расскажем, обязательно, но позже. Сейчас для девочки это может стать настоящим потрясением, а когда чуть повзрослеет, тогда ты все и расскажешь.
Мама в ответ шмыгала носом и всхлипывала, и мне стало ее так жалко, что я высунулась из‑за угла и хрипловатым, от волнения, голосом пробасила:
— А давайте колитесь сейчас. А то мне притворяться, что я ничего не слышала, будет тяжело, да и мама переживает. Только прежде чем вы все расскажете, я вам сразу заявляю, я вас обоих люблю, вы мои родители и мне другого отца не надо.
