Соларион хмыкнул.
Было очевидно, по крайней мере ему, что у этой дьявольщины не было слабых мест. У неё даже глаз не было! Насколько он мог судить со своей позиции, яростный поток болтерных снарядов, барабанивший по шкуре зверя, не приносил никакой пользы, будучи неспособным пробить толстые хитиновые плиты.
«Мне нужна открытая плоть, — сказал он себе. — Я не выстрелю, пока не увижу её. Один выстрел — одна смерть. Ну, или, в данном случае, один парализованный ксенос-червяк».
Он принял устойчивую позицию, закрепив ноги в углах, созданных каркасом крана. Всё вокруг старалось помешать ему. Завывающие ветра Менатара толкали его, стараясь сбросить в смертельное восьмидесятиметровое падение. Пыль в воздухе снижала видимость на двадцать процентов. Но Соларион был способен поразить имперский дукат с трёх километров. Он знал, что сможет сделать идеальный выстрел и при гораздо худших условиях, чем нынешние.
Стрельба с вершины крана означала, что он будет вынужден лежать животом вниз под углом в сорок пять градусов. Приклад его болтерной винтовки упирался в его плечо. Правая линза его шлема была крепко прижата к окуляру прицела. После некоторых регулировок он настроил фокус на бушующем чудовище. Взрывы снарядов Астартес продолжали покрывать его панцирь. Его хвост в сокрушительном вертикальном ударе с тяжестью опустился вниз, но Раут избежал его, отступив в последнюю секунду. Бетон, на котором только что стоял Экзорцист, раскололся и разлетелся в разные стороны.
Соларион оттянул затвор своего оружия и вставил один из снарядов с нейротоксином Атландо в патронник.
Затем он объявил по комм-связи.
— Я на позиции, Каррас. Готов произвести выстрел. Поторопись и добудь мне брешь в его защите.
— Мы стараемся, Пророк! — ответил Каррас, использовав прозвище, которое дал Ультрадесантнику Зид.
«Старайтесь лучше», — подумал, но не сказал этого Соларион. Он знал, что был предел тому, насколько сильно он мог надавить на Когтя-Альфа.
Три гранаты разорвались одна за другой градом сокрушающих землю осколков. Затем ветер унёс поднятую ими пыль и грязь. Тварь поднялась снова, вздымаясь над космическими десантниками, и они увидели, что она осталась абсолютно невредимой, без единой царапины.
— Ничего! — выкрикнул Раут.
Каррас выругался. Положение становилось отчаянным. Чудовище было неутомимым, его скорость ничуть не уменьшилась, а у них до сих пор не было ничего, что бы они могли этому противопоставить. Напротив, собственные удары чудища были слишком сильны. Оно уже отбросило Восса в сторону. К счастью, удача была на стороне Имперского Кулака. Удар пришёлся с боку, заставив его пролететь двадцать метров над землёй прежде, чем он врезался в стенку топливной башни. Прочная керамитовая броня спасла ему жизнь. Будь удар вертикальным, то он бы умер на месте.
