— Мэл, — продолжая жевать, посмотрела задумчиво на соседку. — Ты бы хотела выбраться отсюда?
— Чем тебе столовая не угодила? — не поняла Мэла.
— Я про академию.
— Ты издеваешься? — фыркнула шерга.
— Если бы тебе представилась такая возможность, ты бы согласилась не раздумывая? — вопросительно посмотрела на нее.
— Что у тебя на уме? — насторожилась Мэла. — Ина, что ты задумала?
— Расслабься, — улыбнулась я.
Все равно это произойдет не сегодня и даже не завтра.
Оставшийся день я провела, обучаясь по программе своей прямой специализации узкого профиля.
Причем специально задержалась в симуляторе до поздней ночи, хоть тан преподаватель и был против.
Дело в том, что после отбоя из женской казармы выбраться невозможно, дверь открывается только снаружи. И только женщиной. Что ограждает малочисленных курсанток от посягательств на их честь. А посягательств, стоит признать, хватает. Даже несмотря на строгую дисциплину. Не трогают только тех, кто успел найти себе постоянного любовника — таков негласный закон.
Прохладный ночной воздух приятно холодил разгоряченное тело и дрожащие от перенапряжения мышцы. От усталости я буквально валилась с ног, не говоря уже о дикой головной боли. Сегодняшняя тренировка была очень жесткой, но раскисать некогда, мне еще кабинет ректора взламывать.
Я любила ночь, любила темноту, это время суток напоминало о прошлом. Ведь все началось в такой вот непроглядной тьме. Не уверена насчет времени суток, в том месте всегда было темно.
Мысли плавно перетекали с одной темы на другую, под ногами шуршал хрупкий гравий, и система освещения опять сбоила и непрерывно мигала.
Вспомнился разговор со стариком. Нужно будет поговорить с Римом, причем обставить это так, чтобы он ни о чем не догадался. Но это не к спеху, так что время подумать у меня еще есть.
Я как раз поворачивала за очередной ангар, когда мощный и довольно болезненный удар в челюсть откинул меня на прохладный гравий. В глазах потемнело, дыхание сбилось, спину обожгло болью от соприкосновения с землей.
— Действительно легко, — услышала я сквозь шум в ушах.
Инстинктивно сгруппировавшись, пропустила пинок по ребрам. Без единого стона откатилась вбок, о чем тут же пожалела. Еще один пинок, пришедшийся в спину, на короткое мгновение оторвал меня от земли.
Удар. По инерции поскользила дальше, сдирая кожу на кистях рук. Плохо.
Мгновение — и я уже лежала, не шевелясь, пытаясь унять боль в избитом теле.
— Вырубилась? — спросил тот же голос.
