— То же самое ты сделаешь для Мэлы Красное Пламя.
— Шерга?
— Моя страховка.
— Ее отец просил не выпускать еще полстандарта.
— Это только на время проверки, — заискивающе посмотрела в лицо тану.
— Мелочь… — Он замялся. — Как только представится возможность, проведи диагностику. У тебя энергетический фон сбоит. Я полагаю, потеря сознания на трассе была не единичным случаем?
— Опять в головах курсантов рылся? — покачала я головой.
— Иди уже. Обрадуй Рима, мальчик давно слюну пускает, — хитро улыбнулся старик.
— Тоже мне мальчик, — фыркнула, вспомнив, сколько этому мальчику стандартов.
— Иди уже, — махнул преподаватель рукой. — И… Ина, не лезь на рожон.
— Как скажешь, учитель, — кивнула я. — А ты перестань наконец воровать спортивное белье у курсанток. Они скоро на него охранки вешать начнут.
Что ни говори, а за два стандарта опеки надо мной Анис смирился с моим наличием. Может быть, он даже привык ко мне. Я вот точно привязалась к этому старому извращенцу. Оттого и позволяла себе более личную форму обращения — учитель.
Покидая обитель тана Аниса, я думала лишь об одном. Где бы раздобыть еды? В академии царила жесткая дисциплина, если таковая вообще возможна среди отморозков. В любом случае лишь благодаря поддержанию дисциплины стены академии до сих пор не были по чистой случайности взорваны в ходе разборок между курсантами. А любая дисциплина начинается с соблюдения распорядка дня.
Ну не даст мне никто поесть в неположенный час!
Мой желудок весьма немелодично забурчал, выражая тем самым горестный крик души. О как загнула! Это все из-за недостатка питательных веществ в мозгу.
Отбросив лишние терзания, направилась в учебный корпус. Занятия еще никто не отменял.
Заодно подумаю о своем будущем. Оно у меня нынче беспросветное.
Вернуться на базу академии мне никто уже не позволит, и старик это прекрасно понимает. Или… или у старика есть план. Он связан договором и долговой рассрочкой, а с этим не шутят. Но что-то мне не понравилась эта идея, все его планы для меня обычно не очень хорошо заканчивались.
Взять хотя бы поступление в академию. Нет, естественно, за руку меня никто не тащил, и выбор у меня был. Но идею-то Анис подал. Этого я ему никогда не прощу.
Я до сих пор вспоминаю свой первый день в академии. Его можно охарактеризовать, одним словом — БОЛЬ.
И все. Две недели после этого стерты из памяти заботливым сознанием. Спасибо ему за это.
Жаловаться на жизнь я могу долго, но предпочитаю делать это в гордом одиночестве. Так что перед входом в учебный зал отсекаю лишние мысли.
